Все люди в той или иной степени демонстрировали друг другу свое превосходство. Кто-то оказывался наверху, кто-то внизу.
Но рядом со мной любой человек терял превосходство. На какой бы высоте он ни стоял — это не имело значения. Он падал с этой высоты. Он неизменно оказывался ниже моего уровня.
Любой человек ничтожен в сравнении со мной!
Будь это дворник из нашего двора или президент США — он ничтожен в сравнении со мной.
Потому что он всего лишь человек. А я…
Я — БОГ!
Да, я Бог для людей, потому что моя власть над ними равна власти Бога. Потому что я могу сделать с ними, что захочу, а они даже не пикнут в ответ.
Разве эта актриса, несмотря на аморальный характер своих фильмов, легла бы в постель с первым встречным? Нет — если бы этим встречным не оказался я!
Я есть власть и сила, способная вершить судьбы мира. Люди — букашки в сравнении со мной. Я могу даже не принимать их во внимание, что бы я ни делал.
Разве человек считается с животными, когда строит себе дом, вырубая деревья в лесу? Почему я должен считаться с людьми, когда строю свою собственную жизнь?
Они слабые создания. Они вынуждены себя ограничивать. Они достигли в этом совершенства, выстроив целую систему ограничений, которую назвали законами.
Плевать я хотел на их законы, на их ограничения.
Отныне я устанавливаю ограничения. Я устанавливаю законы.
Я, и больше никто.
Потому что у меня есть АБСОЛЮТНАЯ ВЛАСТЬ.
* * *
Власть…
Мне больше нравится английское слово — power. Оно заключает в себе различные оттенки этого понятия.
Власть, сила, энергия, мощь… POWER!
Все люди так или иначе стремятся к власти. Потому что власть дает массу возможностей для удовлетворения чувства собственного превосходства.
Власть — единственное, что узаконивает это чувство. Что ставит это чувство, которому человек обязан своим появлением, на должную высоту.
Есть два вида власти.
Первая держится на страхе. Она заставляет человека пожертвовать превосходством во имя самосохранения. Возникая изначально, такая власть всегда противозаконна. Затем она узаконивает сама себя.
Но каждый человек, находящийся под этой властью, мечтает о том, чтобы сбросить ее. А если эти люди объединятся?
Такая власть не стремится оправдать себя. У нее есть единственное оправдание — СИЛА. Чувство превосходства правителя, подкрепленное силой.
Правитель ничем не лучше любого другого человека. У каждого его подчиненного есть такое же чувство собственного превосходства. Просто у одного есть сила, а у других — нет.
Бойся, правитель, чтобы эта сила не обернулась против тебя! Они ведь тоже люди, и тоже хотят почувствовать свое превосходство.
Каждый из них представляет СЕБЯ на твоем месте!
Рано или поздно один из них там оказывается. Это закономерный исход. Теперь сила на его стороне. Потому что ему удалось поднять над другими свое собственное я, свое превосходство.
Есть другой вид власти, более хитрый и изощренный. Такая власть никогда не приходит сразу, одним ударом. Она подготавливает себе почву заранее.
К моменту прихода этой власти все законы уже сформированы. Она имеет себе оправдание. Она появилась именно тогда, когда должна была появиться.
Да, правителем тоже движет чувство собственного превосходства, но оно опирается уже не на силу. Оно не вызывает страх у людей, оно играет на их чувствах.
«Люди, смотрите! Никто не собирается вас унижать. Разве вы видите силу, которая ограничивала бы вас? Нет. Такой силы нет. Вы свободны.
Да, свободны. Но это не значит, что можно делать все, что угодно. Всему есть предел. Вы помните, как вы жили раньше? Разве такой жизни вы хотите? Конечно, нет.
Это значит, что должен быть порядок. Вы сами устанавливаете этот порядок. Но ведь кто-то должен его контролировать? Подумайте, если каждый начнет устанавливать порядок по-своему — разве это будет порядок?
Вот поэтому кто-то должен стоять наверху. И поэтому я пришел к вам. Я знаю, что вам нужно. Я помогу вам навести порядок. Я справлюсь со всеми остатками прошлого. Я дам вам возможность реализовать все ваши потребности. Я…»
Я, я и только я! Плевать он хотел на людей! Ему нужна власть, ему нужно удовлетворить чувство собственного превосходства.
Но ему не чужд инстинкт самосохранения. Поэтому он боится потерять власть. Поэтому он стремится оправдать ее.
Он не ущемляет людей, не ставит им ограничения. Это правда. Но люди сами устанавливают эти ограничения. Они ограничивают себя во имя порядка. Во имя того, чтобы им жилось хорошо.
Люди добровольно жертвуют превосходством во имя самосохранения.
Такая власть держится долго. Ее поддерживают все. Сила всегда на ее стороне. Потому что каждому в этой системе находится место. Каждый стоит именно там, где он и должен стоять. И никто как будто от этого не страдает.
Есть только один способ уничтожить такую власть. Должен найтись человек, у которого чувство собственного превосходства стоит неизмеримо выше инстинкта самосохранения. Человек, который способен разрушить порядок. Или доказать, что этот порядок причиняет только вред.
Человек, который ставит себя ВЫШЕ правителя.
Людей, способных на это, за всю историю человечества можно пересчитать по пальцам.
Когда-то я думал, что такой властью должен обладать БОГ.
Глупо. Бога не существует, и я прекрасно это знаю.
И все же есть множество законов, которые имеют над людьми именно такую власть. Законы, которые устанавливались с древнейших времен.
Не важно, как называют эти законы. Моральные ценности, совесть, традиции, привычки, этикет, правила хорошего тона, или что-то еще.
Когда-то они выполняли определенные функции, связанные с выживанием человека в этом мире. Сейчас они прежде всего направлены на то, чтобы ОГРАНИЧИТЬ человека. Чтобы унизить превосходство человека. Ограничить его по сравнению с Богом, которого нет.
Я был свободен от этих ограничений.
Я при желании мог освободить от них других людей.
Но зачем? Многие люди уже забыли, что значит удовлетворить собственное превосходство.
Почему я должен помогать им за свой счет? Я получу что-то взамен? НЕТ!
У меня есть возможность удовлетворить превосходство. Она всегда осуществляется за счет других людей. Такова жизнь. Если кто-то не понимает таких простых вещей — это его проблема.
Я мог получить любую власть, какую захотел бы.
Это не был бы первый вид власти. Мне не нужна никакая сила, чтобы утвердиться. И никакая сила не сможет сбросить меня и возвыситься надо мной.
