Ознакомительная версия.
– Да.
– У тебя дейстительно болела голова?
– Нет, но сейчас болит.
– Хочешь, я сниму боль?
– Как ты это сделаешь?
– Просто проведу рукой.
– И боль исчезнет?
– И боль исчезнет.
– Неправда, боль не может просто исчезнуть. Наверное, есть закон сохранения боли.
– Часть боли я заберу себе.
– Тогда я не хочу.
Она сидела на кровати и говорила, глядя в сторону; она еще ни разу не подняла на него глаза. Ее волосы рассыпались по плечам. Ему не нравились ее волосы, не нравился затененный контур лица, не нравились контуры ног под тонким платьем – она была не очень красива, но она нравилась ему вся целиком и отдельные детали не имели значения. Он заметил это и удивился.
– Я хочу забрать себе твою боль, – сказал он. – Даже твоя боль будет моим счастьем.
Она подняла глаза, и он почувствовал, что погружается в водоворот. Она заговорила так тихо, что ему пришлось читать движения губ.
– Кто ты? Я тебя совсем не знаю. У тебя славянское имя – почему? Почему ты появился в моей жизни? Чем была твоя жизнь до меня?
– Ничем. Жизнь началась с момента нашей встречи.
– Это слова, которые говорят всем женщинам.
– Да, но никогда они не были так правдивы, как сегодня.
– Я не выходила весь день, мне было так плохо, я не знаю отчего. Расскажи, что произошла сегодня?
– Сегодня начался роман. Помнишь Уолеса?
– Такого огромного – еще бы!
– У него любовь с одной девчонкой. Кажется, это любовь с первого взгляда и на всю жизнь.
– Как им повезло…
– Нам повезло намного больше.
– А ты не боишься?
– Я боюсь только одного – если сейчас постучат в дверь…
В дверь постучали.
Нора улыбнулась и встала.
– Вот видишь. Придется открыть. Угораздило же меня встретить человека, который предсказывает будущее.
Она открыла дверь.
По дороге в операционную ему рассказали обо всем, что произошло. Никакого сомнения, обыкновенный несчастный случай. Вечером около пяти, в санатории ненадолго отключилось электричество. Неполадки на станции, возможно, из-за погоды. Человек находился один в комнате и смотрел телевизор. Когда телевизор отключился, он, скорее всего, решил проверить в чем дело. В комнате еще было достаточно светло. Его сестра рассказала, что он хорошо разбирался в электронике и вообще в электроприборах.
– Его сестра? – Вацлав сразу все понял.
– Да, сейчас она в операционной. Ее брата все же пытались спасти, хотя с самого начала было понятно, что это безнадежно.
– Ее зовут Маргарет?
– Да.
– Тогда я знаю, о ком вы говорите. Как она перенесла несчастъе?
– Она вела себя очень спокойно. Но на всякий случай…
– На всякий случай вы послали за мной и правильно сделали. Моя помощь может понадобиться.
Тело лежало на операционном столе. Похоже, что никто не знал, что с ним делать дальше. За последние тридцать лет никто не умирал в санатории. Тело было накрыто простыней – все, кроме лица. Кожа лица казалась желтой, даже в голубоватом свете бестеневой лампы. Лицо покойного было холодным и бесстрастным – таким же, каким оно было сегодня утром. В комнате толпились человек шесть из персонала и несколько отдыхающих. Маргарет с Тимом стояли чуть в стороне. Вацлав подошел к ним.
– Тимоти Уолес?
– Да.
– Что вы здесь делаете?
– Я помогал перенести тело. И мы с Маргарет…
Он выглядел несколько растерянным.
– Так странно, – заметил Вацлав, – я говорил с покойным сегодня днем. Он рассказывал много интересного. Он говорил о себе, о Маргарет, о вас обоих. И знаете, чем закончился наш разговор?
– Чем же?
– Он сказал, что боится. Боится, что с ним случится несчастье. Он сказал, что если с ним что-нибудь произойдет, то Маргарет останется совсем одна.
Маргарет начала тихо плакать
– Он именно так и сказал?
– Да, и, знаете, меня почему-то поразили его последние слова. Я веду дневник, куда записываю в основном клинические наблюдения. Но не только их. Я подробно записал весь наш разговор. И вот, спустя несколько часов, этот человек мертв.
– В наше время редко встретишь кого-нибудь, кто ведет дневник, – сказал Тим.
– Да, но это часть моей работы. У меня уже заполнены четыре тетради, недавно я начал пятую – это наблюдения за несколько лет. Я храню их в кабинете и иногда записываю что-нибудь новое.
Маргарет вмешалась в разговор. Сейчас она снова успокоилась. – Вы дадите нам это прочитать?
– Да, но не сегодня и не завтра. Вам нужно прийти в себя. Вы с братом были очень близки?
– Нет, не очень. Но, когда я увидела его…
– Вы вели себя очень сдержанно.
– У меня внутри будто все окаменело. Я никогда не видела смерть так близко. Я просто не знала, что делать; мне все время казалось, что я делаю что-то не то. Я хотела плакать, но не могла. Это плохо?
– Так всегда бывает, – ответил Вацлав.
Он помолчал и добавил: – Я видал смерть, но я тоже был поражен. Ведь он словно предчувствовал свою смерть. Как вы думаете, возможно ли предчувствие смерти?
– Нет, – вмешался Тим, – но возможны совпадения. Иногда самые невероятные совпадения.
– Вы тоже это замечали?
– Да.
– А я знал это с самого детства, – сказал Вацлав, – и это меня очень интересовало. Я хотел бы поговорить с вами завтра. А с вами, Маргарет, особенно.
Он отошел к столу. Лицо покойного уже было накрыто белой тканью. От человека осталась только тайна, известная немногим, и опасность, грозящая тем, кто эту тайну знает.
– В комнате осталась кошка, – сказал кто-то, – когда я уходил, она забилась в угол и шипела. Кошки тоже чувствуют, когда приходит смерть.
Вацлав коротко переговорил с нужными людьми и вышел.
Он вошел в комнату № 16, где произошло несчастье. Дверь была открыта, сейчас комната никого не интересовала. Он подошел к столу. На полированной поверхности лежал листок бумаги с неровно оборванным краем. Лампа над столом была включена. Он присел и посмотрел на отражение лампы. Лак на поверхности стола был аккуратно протерт – нет ни одного отпечатка пальца, локтя или ладони.
Он позвал кошку и услышал жалобное мяуканье. Кошка была где-то у окна.
В комнату вошли двое отдыхающих. Одним из них был тот человек, который говорил о кошке.
– Вы слышали, она там сидит!
– Ну и что?
– Я же говорил, что кошки чувствуют смерть.
– Давайте проверим, – сказал Вацлав.
Он нагнулся, аккуратно вытащил кошку, забившуюся под тумбочку, и положил животное на диван. На спине кошки была бумажка – сложенная вдвое бумажная полоска.
– Смотри, как это держится? – спросил один из вошедших.
– Не трогайте, – сказал Вацлав, – бумага приколота иглой.
Ознакомительная версия.
