Он сделал несколько шагов, удаляясь от вагончика, остановился. Пальцы сами разорвали газету. Под ноги упали голубые туфельки, юбка… Автоматически повертел в руках фирменную бирку, подвязанную ниткой к пуговице на кармане брюк.
– Я заскочу через недельку? – спросил, обернувшись.
Джульетта отрицательно покачала головой.
Сергей осторожно положил на белый песок брюки и, не оглядываясь, пошел прочь от вагончика. Он совсем не думал о деньгах, потраченных на подарки. Чего стоят для человека деньги, когда здоровье не позволяет ему пить? Гораздо жальче Сергею было самого себя. Он никак не мог понять, чем же он хуже какого-то Костика. Почему Джульетта отдала предпочтение тому, кто без всякой жалости мог сделать ее инвалидом, если, конечно, уже не сделал?
* В теперешнем положении Сергею бы напиться до пустоты в мозгах, чтоб ни единая мысль в них не мельтешила. Однако травма, будь она неладна. Даже крамольная мысль возникла: «Уж лучше бы до смерти разбиться на мотоцикле…»
На улице было полно людей, но все они были далекими, чужими. У каждого свои проблемы, радости и печали. Вот если бы завтра надо было идти на работу, Сергею стало бы легче, покойнее. На работе время летит быстро. Там можно перекинуться словцом с коллегой: порассуждать о политике, поболтать о женщинах, о садовых участках.
Однако выходные дни пролетели. В понедельник в обеденный перерыв его окликнула тонконогая нормировщица:
– Ну как? Не надумал жениться? – спросила она.
– А пойдешь за меня? – Сергей саркастически хмыкнул, ошаривая взглядом тощую фигуру стоящей перед ним женщины.
– Я тебя в пятницу в Ново-Листенецком районе видела. Ничего, приятный такой мужичок: костюмчик, рубашечка, побритый. Только смурной… Познакомить с учительницей?
– И о чем я с ней разговаривать буду? О том, как правильно пользоваться вантузом? Или как унитаз отремонтировать?
– А ты не умничай. Знай помалкивай, когда ходить с ней станешь. Пусть она тебя разговорами развлекает. И не матерись, и не харкай куда попало – обзаведись носовым платком.
– На морду она как? – спросил Сергей. Ему вдруг интересно стало: и чего эта тонконогая нормировщица так сильно хлопочет, сватая ему женщину? Может, учительница – дева застарелая, лет под сорок? – Симпатичная, говорю, невеста-то?
– Тебе подойдет. Сам не Бог весть какой. Завтра карточку ее принесу. Принести?
– Тащи. Только предупреждаю: я поджарых люблю, вроде тебя, – баба обжигать должна.
– Где ж на всех поджарых набраться? – Она кокетливо склонила голову набок, улыбнулась.
И пошла, повиливая тощим задком. Сергей посмотрел ей вслед и направился в слесарку, рассчитывая вздремнуть до конца обеденного перерыва. Но поспать не удалось, и не потому, что мешали работяги, играющие рядом в домино, – не давала покоя мысль о безвестной одинокой учительнице, желавшей познакомиться с непьющим, кем бы он ни был – работягой, инженером. «Все ж таки учительница», – подумал он. И ему захотелось узнать о ней побольше.
На следующий день нормировщица принесла Сергею фотографию хмурой женщины с тонким аристократическим носом и пухлыми губами.
В ближайшую субботу состоялось знакомство. Сергей, как ему было велено, все время молчал, а так как процесс знакомства происходил на квартире учительницы, жившей вдвоем с матерью, то после чая с домашним пирогом плоскогубцами, отыскавшимися в хозяйстве, подтянул сальник, чтоб не капала вода из крана в ванной комнате, отрегулировал уровень воды в бачке – стало тихо в туалете.
– Пойду я, – сказала нормировщица, незаметно подмигнув Сергею. – Мне надо еще прищепок купить, пока магазин не закрылся.
И ушла, оставив Сергея с «тещей» и «невестой». Татьяна, так звали учительницу, повела Сергея в свою комнату, оставив мать мыть посуду на кухне.
– Скованный ты какой-то, – сказала Татьяна, усаживая Сергея на диван у окна, напротив книжных полок. – Молчишь все время. Расскажи, чем увлекаешься, о чем размышляешь. Есть у тебя какое-нибудь хобби?
– Книжек много. – Сергей кивнул на полки. – Интересные?
– А тебе какой писатель нравится?
– Писатель?.. Не знаю. Я приключения когда-то любил. Про индейцев, про разведчиков.
– Тогда тебе понравится Фенимор Купер…
– Тань, глупо как-то получается. Свели нас с тобой, как кобеля с сучкой… Не читаю я книг. – Сергей потянул Татьяну за руку, усаживая рядом с собой. – Сантехник я, а ты – учитель. Я, помню, всегда боялся учителей. Вряд ли у нас что-то получится. Вот если бы ты была страхолюдиной, вроде нормировщицы, что меня с тобой познакомила… А так, если разобраться, зачем тебе, приятной и культурной женщине, сантехник?
– Наконец-то ты разговорился. – Татьяна посмотрела на Сергея с любопытством. – Только… Только давай не будем делать никаких выводов после первого знакомства. Хорошо?.. Одному Богу известно, какой муж нужен той или иной женщине. Может, я всю жизнь сантехника жду, такого, как ты… Мы завтра на дачу собираемся с мамой. Поехали с нами?
На следующий день поехали на дачу, где Сергей окончательно и бесповоротно пленил мать Татьяны, всего за полтора часа сколотив и навесив дверь на туалет, вместо которой раньше был кусок рубероида. Хозяйским глазом окинув ветхий дачный домик, он сказал:
– Можно, конечно, порядок тут навести, если постараться, – и даже прикинул, сколько досок потребуется, кирпича и времени.
– Так и занялся бы, – сказала Мария Семеновна – теща будущая. – Что тебе мешает, зятек?
– Мама, о чем ты говоришь? Всего два дня знакомы, – встряла Татьяна. – Неудобно перед человеком!
– Ну и что? Можно подумать, я не понимаю в людях! Да Сережу сразу видать, что он из себя представляет. Не сравнить с твоим пентюхом.
– Мама, прекрати…
– Не мамкай… Три года с тобой спал, а гвоздя в доску заколотить не мог. – Мария Семеновна с уважением глянула на Сергея. – Он ведь только водку любил пить и дрыхнуть. Разожрался, как поросенок.
– Сережа, не слушай ты ее. – Татьяна взяла Сергея за руку. – Она у меня женщина простая: что на уме, то и на языке.
– Так что, Сережа, если тебе моя Танька нравится – веди под венец. Она у меня домашняя. Не такие ваши годы, чтоб по подъездам шататься.
Через два месяца Сергей сочетался законным браком с Татьяной. Не сказать что он влюбился в нее, но и отвращения не было. Да и заботливой жена оказалась, уважительной. И ей нравилась молчаливость Сергея. Правда, в постели Сергей оказался разговорчивым.
– Ты на принцессу похожа, – говорил он. – Да не тяни ты на себя одеяло, здесь нет любопытных… Принцесса моя…
– Молчу-ун, – шептала по утрам учительница и, сузив глаза, грозила тонким пальчиком: – Только не говори громко по ночам – мама услышит. Молчу-у-ун, хи-хи.
