Его можно было бы принять за одного из Флэмов, так как,подобно им, кожа у него была медного цвета, такой же сильный и высокий, по юношески угловатый, но с благородными чертами лица. Однако его густые волосы были черны как смоль, тогда как Флэмы были чаще всего блондины или рыжеволосы. У него уже начала пробиваться борода, но не было даже намека на волосы между ног. Но самой замечательной чертой его внешнего облика были глаза,почти наверняка не являвшиеся человеческими,черные как ночь и такие глубокие,что приводили любого, смотревшего в них, в замешательство. Так что его звали Тельвин Лисий Глаз. И еще одна особенность, которую большинство людей предпочитало не замечать: та часть глаза,которая у обычных людей белая, была у него синей, цвета чистейшего сапфира. Люди говорили ему, что он выглядит точно так же, как его мать, в те редкие моменты, когда они вообще упоминали эту загадочную женщину.
Деревенский люд продолжал пытаться подготовить место для Тельвина, и научить его,например, торговать, что позволило бы ему жить с ними, как своему. Это было бессмысленно, так как все знали, что он уйдет, и будет делать то, что захочет, когда вырастет, но для Флэмов важно было намерение, так как традиция и практичность диктовали им как себя вести. Он сам хотел бы быть магом, но это было запрещено. Он с удовольствием стал бы воином, но и это противоречило Закону Флэмов. Кто-то попытался научить его работе с кожей, но очень быстро оказалось, что его нос слишком чувствителен для краски и дубления.
Один из деревенских ювелиров взял его в ученики, но тут оказалось, что он видит все как-то странно, не правильно. Сам он открыл это в школе. Он мог прочитать открытую книгу на другой стороне класса, но только не у себя под носом. Возможно, он мог бы стать шахтером или дровосеком - когда дело доходило до простой тяжелой работы, силы у него хватало - но это было слишком опасно, и никто из деревенских не хотел подвергать сироту новым опасностям.
В целом,он смотрел на будущее довольно мрачно, как бы застряв между занятиями, которыми он хотел бы заниматься, но ему не разрешали, и профессиями, заниматься которыми мешали особенности его неизвестной расы.
Возможно его жизнь могла бы быть легче, если бы он действительно хотел попытаться приспособится, но он мог думать только о том, что принадлежит к чему-то совсем другому. Так и получилось, что ранней весной в возрасте пятнадцати лет нашел себя в подвешенном состоянии, без будущего.
Зимой все работы практически останавливались. Сначала фермеры, шахтеры и лесорубы отступали перед снегом, а позже и ремесленники,превратив запасы в законченные изделия, начинали бегать по соседям в поисках новых, но увы... Ювелир сдался в середине зимы, когда его запасы золота,серебра и драгоценных камней, добытых в горах, закончились, и он отправил Тельвина обратно в объятия мэра, так сказать, до тех пор пока тот не найдет для него что-то другое. Мэр, в свою очередь, отрядил его наблюдать за домом Сэра Джорджа, пока старый рыцарь отсутствовал, в основном для того, чтобы хоть чем-то его занять.
Снег покрыл землю, затем растаял,первое теплое дыхание весны пробудило деревья и появилась новая зеленая трава, когда Каарстел, лесник, предложил у сопровождать его во время выходов. Шахтеры возврашались обратно в горы, дровосеки в лес. Все это означало для лесника много работы по очистке отдаленных троп и проверке того, что ничего злого не проникло в лес зимой. Каарстел был уже староват, хотя и не желал признавать это, и еще не просил Герцога Аальбана прислать помошника. Но помощь здоровенного, сильного парня могла быть полезной, а юный Тельвин был единственный неработающий юноша в деревне.
Со своей стороны, Тельвин обрадовался новой работе, так как он любил бывать в глуши. Он наслаждался дремучим лесом, его огромными деревьями, тенями и покоем. Но особенно он любил высокие горы,стоя на вершине которых он ощущал всей кожей холодный ветер и глядя вниз видел поля и леса, простершиеся далеко внизу. Когда он взглядывал вниз с какого-нибудь отвесного утеса или каменного шпиля, он почти чувствовал, что мог бы прыгнуть в воздух и лететь на крыльях ветра. К сожалению он быстро обнаружил, что любой намек на возможность стать лесником вежливо не замечается или сразу отвергается, так что и эта карьера, увы, закрыта для сироты иностранного происхождения.
- Был ли твой народ первым из тех, кто пришел в эту землю? - спросил Тельвин однажды утром, когда они со старым лесником шли по горной тропинке. Он уже знал ответ на свой вопрос, но это всегда был хороший способ навести лесника на рассказ о добрых старых временах.
- Один из первых, - ответил Каарстел, пока они медленно карабкались в гору. -Эльфы пришли сюда раньше, и намного - две, быть может три тысячи лет назад. Что-то ужасное случилось там, где они жили в те годы, но эльфы не говорят об этом. Когда мы прибыли, спустя века, здесь были небольшие группы скитальцев да дикие эльфы, которые жили здесь, на севере. Они ушли, когда мы появились.
- И куда? - спросил Тельвин. Эльфы редко заходили в деревню, но он думал что любит их.
- Некоторые подались на юг Хайланда, или даже еще дальше к югу, в темные леса Эльфхейма, чтобы жить вместе с родичами. Другие пересекли северные горы и поселились в Вендаре, в холодных,пустынных землях, где только эльфы и могут выжить, и продолжают жить так, как привыкли. Я думаю, что в этих лесах осталось еще несколько тех, первых эльфов, хотя я неуверен в этом, потому что ни разу их не видел.
Они подошли к месту, где с дерева упало несколько огромных ветвей, не выдержав тяжести зимнего снега. Ветви упали прямо на тропинку, но кто-то разрубил их топором, отбросив куски в сторону. Свежие щепки еще лежали на дороге,только чуть чуть потемнев.
- Шахтеры расчистили себе путь, вероятно когда вели свои пони с запасами, - высказал Каарстел то, что и так было ясно. - Народ использующий дороги, заботится о них ради собственного удобства. Ну а мы должны убедиться, что никакое злое создание не проникло в лес зимой.
- Это возможно? - спросил Тельвин, поспешая следом за лесником. - Я имею в виду, что последняя зима была тяжелой. И кажется мне, что огры и гоблины вряд ли найдут в снегу больше, чем другие.
- Да, в общем-то ты прав, - согласился лесник. - Мы сделали несколько облав тогда, в мои юные годы, когда впервые пришли на эту землю. В целом нам повезло, мы были здесь практически одни, хотя время от времени я находил следы бандитов. Тогда я поднимал гарнизон, и мы охотились на них. Обычно, они старались убежать как можно дальше. Мы редко находили что-нибудь.
- Бывало, что они атаковали фермы или шахты?
- Последний раз три года назад, - объяснил Каарстел. - Большинство фермеров возвращается на ночь в деревню, а шахтеры построили маленькие крепости при входе на шахты, так что они легко могут закрыться в них и ждать, пока опасность не пройдет. Вот у поселенцов в северо-восточной части Хайланда были трудные времена, так как они живут в самой опасной части гор. И конечно им приходится иметь дело с Этенгаром. Я бы поклялся, что сами кланы не имеют ничего против поселенцев, но юные воины постоянно собираются в банды и уходят на разведку, они всегда могут найти способ попасть в неприятности, даже если и не ищут их специально.
