- Ты часто вспоминал меня? - задала она обычный вопрос.
- Не забывал. Так что вспоминать не было нужды.
- А не будь меня здесь, ты бы вернулся?
- Нет, - ответил он, не задумываясь. - Я... Нет.
- Наверное, вскоре ты начнешь жалеть, что приехал.
- Нет, - сказал он. - Это мне не грозит.
Кира внимательно посмотрела на него:
- Расскажи что-нибудь о них. Например, что там носят?
- Как одеваются? - Он задумался; потом развел руками. - Да по-разному... Знаешь, я как-то не обратил внимания, - он виновато глянул на нее.
Кира усмехнулась:
- Ну, что-нибудь другое.
- О будущем? - Он помедлил. - Тогда надо вспомнить, что было и чего не было тут, в наших днях.
- Ты уже забыл? - Против воли, в ее словах прозвучало легкое раздражение, словно Кира была полномочным представителем этого времени, и вина перед эпохой становилась виной и перед нею, Кирой.
- Образовалась этакая забавная смесь в голове. А кроме того, они не рекомендуют рассказывать.
- Боятся, что мы не поверим?
- Нет, почему же... Но там многое иначе, не только в науке или технике, но и в культуре, в отношениях между людьми, во всем. Понятно: полтысячелетия не может пройти, не изменив ничего.
Кира сказала резко; она даже не ожидала, что получится так резко:
- Отношения между людьми? Наверное, они стали намного проще, чем в наше время? Признайся откровенно.
На этот раз он понял сразу:
- Я ведь говорю не о себе.
- Прости, - смутилась она, удивляясь внезапному приступу ревности. Где ты там живешь?
- В общем, - сказал он, - координаты те же.
- В нашем городе?
- Даже почти в нашем доме. Хотя дома этого нет, пожалуй, уже очень давно.
Кира улыбнулась, не очень весело:
- Конечно, пятьсот лет... Рассказывай дальше. Им пригодилось то, что вы привезли?
- В какой-то мере - да. Они не посылали экспедиций в этот район, считая его малоперспективным. Так и получилось: мы рассчитывали встретить старые цивилизации, а нашли кипящие и фыркающие планеты.
- Погоди, а сигналы, которые были приняты?
- Это были не сигналы. Вернее, сигналы, но не те. Кстати, именно этот феномен - сигналы - и дал возможность...
Он набрал побольше воздуха в легкие, и Кира поняла, что объяснение будет пространным. Ей было интересно услышать рассказ о работе экспедиции, но, чтобы слушать и понимать, надо было прежде избавиться от того камня, который лежал у нее на сердце и состоял из сплава неискренности и недоговоренности.
- Слушай, - сказала она решительно. - Пока ты еще не начал рассказывать об этом... Я хочу, чтобы ты понял. Ты и я... Мы не можем, не вправе. Не вправе быть вместе, понимаешь? Ты, конечно, останешься в своем доме. А я...
Он прервал ее, коснувшись руки.
- Я не останусь в своем доме, - сказал он невесело, - и все это не нужно, потому что времени у меня - всего лишь до утра. До утра, и ни секундой больше.
8. НОЧЬ. ЗА ГОРОДОМ
Она остановилась и стояла долго, а его слова все звенели в ее ушах. Она сначала даже не поняла, что он сказал: так неожиданно, так вразрез ее уверенности это прозвучало. И поэтому первое, что она смогла сказать, выглядело беспомощно:
- Ты шутишь!
Он потянул себя за ухо:
- Утром экспедиция будет возвращаться. Она заберет меня.
- Значит, ты уже заранее решил?..
- Это не зависит от моего желания. Видишь ли, теперь мое время - то, будущее, а здесь я нахожусь лишь в гостях. Жить в чужом времени можно только под защитой энергетических экранов. А они пока что не могут действовать не только бесконечно, но даже сколько-нибудь продолжительное время без дозарядки.
- Где же эти экраны? Я их не вижу.
- Поле неощутимо. А источник его - вот он, вшит под кожу. Дай-ка руку...
Он расстегнул куртку, и Кира, поколебавшись, положила ладонь на его грудь, справа. Действительно, под кожей ее пальцы почувствовали что-то небольшое и округлое. Она медленно отняла руку, ощущая, как невдалеке бьется его сердце.
- Этой батареи, - сказал он чуть хриплым голосом, - хватает на двенадцать часов.
- Двенадцать часов! - ужаснулась она. - Сколько же их прошло? - Она взглянула на часы, пытаясь различить стрелки в ночном мраке, потом перевела взгляд на Александра. - Когда ты приехал? Я ведь спала...
- Прошло, в общей сложности, около трех часов - считая с момента старта.
- О, как много уже, как много, - почти простонала она.
- Ну, - утешил он, - ты, во всяком случае, успеешь сказать все, что хотела.
- Ах, перестань! - крикнула она. - Я ведь не знала, как ты не понимаешь!
- Разве что-то изменилось?
Кира недоуменно посмотрела на него, потом нахмурилась.
В самом деле: что же изменилось? Она не испытывала к человеку любви и твердо решила расстаться с ним в ближайшие же часы. Оказалось, что он все равно должен в эти же ближайшие часы уйти, исчезнуть окончательно. Что изменилось? Или все это было хитростью и в глубине души она знала, что не расстанется с ним, и хотела лишь наказать его - за что же? Она не нашла ответа, но чувствовала, что изменилось все.
- Нет, - пробормотала она невнятно. - Ты меня не понял. Я хотела только сказать...
Она ждала, что Александр прервет ее и тем поможет, потому что она и сама не знала теперь - что же хотела сказать. Но Александр молчал, он только смотрел на нее и улыбался, зубы его белели во тьме.
- Я хотела сказать... Я думала...
Он и в самом деле сжалился:
- В общем, я так и понял. Что же мы стоим? Чудесный воздух. Там, в будущем, климат нормализован, и жизнь проходит главным образом на воздухе. Идем дальше. Так что строится сейчас? Театр?
Она кивнула, зная, что Александр, несмотря на темноту, чувствует каждое ее движение.
- Да, по моему проекту. - Ее не удивил вопрос о том, что еще полсуток назад было очень хорошо известно Александру: ведь полсуток прошло для нее, для него же - больше десятилетия.
- Ну, идем же!
Но Кира схватила его за руку. Александр внимательно посмотрел на нее, нагнувшись, приблизив лицо к самому ее лицу. Через секунду Кира отвела взгляд и выпустила его руку.
- Нет, - сказал он. - Не надо... так. Не хочу. Станет только хуже. Пойдем.
Теперь он взял ее под руку, и Кира повиновалась. Они пошли молча, не глядя друг на друга, но ощущая близость идущего рядом. Город кончился; справа все ближе к дороге подступал лес, слева приближалась река, оттуда повеяло влажным ветерком. Это было как раз кстати, потому что Кира почувствовала, что лицо ее горит, и не только от смущения, но и от гнева.
Значит, судьба все-таки обманула ее! Поддразнила, позволила на миг почувствовать себя всесильной, могущей выбирать между одной и другой любовью, а на самом деле выбора не было, из двух у нее не оставалось ни одной, ничего не оставалось, кроме памяти, и память эта была горькой. Одиночество ухмыльнулось издалека, а за его спиной маячил тот, приходивший сегодня и обещавший прийти завтра, и это было еще хуже, потому что необъятна разница между тоской и любовью. Любовь шла рядом, отвергнутая с ходу... Но может быть, Александр пришел с намерением остаться, и только неласковый прием заставил его заговорить о расставании навсегда? Как она могла хоть на миг вообразить, что не любит его? Что случилось с ней?
