Я плелся в двухстах ярдах позади группы, как и положено тому, кто несет взрывчатку на солнцепеке. Анита не подпускала меня ближе, но и покрикивала, если я совсем уж отставал. Лямки мешка впивались в плечи, увесистый груз молотил по спине. И все равно это было лучше, чем если бы меня заставили тащить такой вес в руках. Я пошатывался, оскальзываясь на песчаном грунте. В первые же два часа пути на север здешнее летнее пламя прожарило меня насквозь. Чем спотыкаться по шпалам, мы предпочли идти параллельно насыпи, но чуть поодаль. По крайней мере, ни жажда, ни голод меня больше не мучили. Перед выходом Джонсу и мне дали по благословенной бутылочке кока-колы и по банке консервированных бобов. А потом была еще остановка, когда мы вновь промочили горло и закусили шоколадными бисквитами.
На Джонса тоже взвалили заплечный мешок, но наручников с него не сняли. Он шел с основной группой, в которой я по-прежнему почти никого не знал. Только Санжи, Раджита, Индиру и Абдуллу. Ну и Аниту, конечно. Считая ее и Индиру, в составе группы оказалось четыре женщины - четыре из двадцати двух. Поскольку я плелся так далеко позади, все, кроме пяти, оставались для меня безымянными. Интересно, что творится сейчас в оставленном нами поезде? Удалось ли Крею как-то поладить с двумя сотнями изголодавшихся, измученных жаждой пассажиров, у которых, в сущности, не осталось шансов на спасение? Попытаются ли они двинуться на юг или предпочтут сидеть, не трогаясь с места? Горькая, жестокая судьба.
Стремительно мелькнувшая тень заставила меня поднять залитые соленым потом глаза. Птерозавр размером с орла-стервятника плыл над головой на кожистых крыльях, высматривая падаль. Увы ему, данная конкретная падаль еще шевелится. Впрочем, возле состава недостатка в трупах не будет, и совсем скоро...
Растительность становилась гуще, пышнее. Перелески, цветы, травы. Собирались дождевые облака. Для полного счастья не хватало только, чтобы разверзлись хляби небесные. Мне показалось, что я узнаю тополиную рощу, где укрывался горгозавр; а вот и уткоклюв, вращающий своим гребнем-флюгером.
Поминутно чудилось, что вдалеке слышен слабый гул поезда.
И тут откуда ни возьмись, в небе возникли два серых вертолета и зависли над полотном один позади другого. Тишина взорвалась надсадным грохотом двигателей, гулким свистом лопастей. Под фюзеляжами торчали орудийные установки, да еще и скорострельные мини-пушки под обрубками крыльев. Вертолеты устремились к группе террористов, накрыв их огнем. К небу взметнулись фонтаны песка и грязи. Все это заняло самое большее десять секунд.
Бросившись ничком, я кое-как освободился от лямок и скатился в кювет. Я слышал, как вертолеты закладывают вираж, возвращаются, обрушивают на полотно новую лавину огня. В ответ щелкнул одиночный пистолетный выстрел - или мне померещилось?
- Анита! - закричал я.
Перед моим внутренним взором предстала страшная картина: горгозавры будущего перемалывают ее юное тело в своих челюстях и брезгливо выплевывают по кусочкам.
Я лежал окаменев, пока не наступила тишина. Оба вертолета приземлились; тогда я позволил себе поднять голову.
К настоящему времени я, пожалуй, неплохо разобрался в том, что произошло, хотя подробностей мне никто не объяснял. Группа сама сообщила о местонахождении поезда по радио, основываясь, вероятно, на показаниях приборов локомотива - там же есть счетчик пройденного пути; это было нужно хотя бы для того, чтобы спасательный поезд с припасами для заложников мог остановиться на достаточном расстоянии и не нарваться на мины. С целью убедить нас, что состав и рельсы брошены на произвол судьбы, на порталы туннелей Свенсона подали избыточную нагрузку. Психологи трудились не смыкая глаз, стараясь предугадать, к какому решению придут террористы. Тем временем вокзалы Нью-Стрит в Бирмингеме и Юстон в Лондоне были оцеплены, и прибывшие ученые спешно возвели новые арки Свенсона, отличающиеся от стандартных. Как только поле между вокзалами восстановилось, сквозь арки пропустили вертолеты с заданием неотступно следовать вдоль линии. Из мелового периода их было не видно, не слышно, а пилоты видели прошлое ясно, как через окно. Обнаружив террористов, командир операции радировал просьбу отключить поле: по-видимому, в новом нетрадиционном туннеле это стало возможным и было сделано. Надо полагать, тот факт, что вертолеты ни на что не опирались, а висели в воздухе, облегчил задачу их перемещения в прошлое и наоборот. Вооруженные вертолеты вынырнули прямо над головами террористов и перебили их.
Включая капитана Джонса. К своему несчастью, он находился в самой середине группы.
Когда я посмел оторвать голову от травы, то на миг заподозрил, что мои "спасители" прибыли отнюдь де из Британии XX века. Над месивом тел склонились два вооруженных серых существа с вытянутыми мордами и в тяжелых очках. Какого черта им понадобились защитные костюмы? Дышат" было легко, воздух почти пьянил чистотой. Кое-как встав, я поднял руки вверх и крикнул:
- Я пассажир! Заложник!..
Вытянутые морды резко обернулись ко мне, но я понимал, что стрелять в меня они не станут. Перед атакой у них было вдоволь времени, чтобы разглядеть белокожего человека, бредущего в арьергарде, особняком от террористов. Вывод, что я не участник группы "Летнее пламя", а лишь подневольная жертва, напрашивался сам собой. Кроме того, им, вне сомнения, была нужна информация.
Один из вертолетов остался в меловом периоде, очевидно, приняв командование поездом. Меня вернули по воссозданному полю Свенсона в мое настоящее в другом вертолете, но перед тем меня заставили, тоже надеть защитный костюм.
Была ли потенциальная возможность заразы лишь предлогом для того, чтобы изолировать меня в суровом карантине, или это было действительно неизбежно? Не знаю. Восемьдесят миллионов лет - долгий срок. Вирусы и бактерии, процветавшие в меловом периоде, могли вымереть, исчезнуть или мутировать, превратившись во что-нибудь более знакомое, точно так же, как вымерли динозавры, а другие виды резко изменились. В своем первозданном виде микробы мелового периода способны опустошить современный мир. Поэтому необходимы тщательные исследования на мышах, морских свинках и обезьянах, которых подвергают воздействию нашей крови - крови тех, кто вернулся из прошлого. Так, по крайней мере, заявляют мои тюремщики.
Я не осведомлен о том, каким образом спасали пассажиров "Интерсити", хоть меня и заверяют клятвенно, что их спасли. Может, и лгут; но допускаю, что пассажирам доставили вертолетами воду и пищу, а затем по три-четыре человека за рейс переправили в Лондон и Бирмингем, разумеется, в защитных костюмах. Их допросили поодиночке, за ними понаблюдали какое-то время, а потом что? Отпустили к семьям?
