Существует множество гипотез на тему возникновения христианства. Одна из них утверждает, что христианство при своём возникновении испытывало влияние баализма, религии ханаанеев, включающая ритуальный каннибализм и человеческие жертвоприношения, той самой религии, в которую, судя по Библии, нередко обращались евреи, что «плоть и кровь Иисуса» надо понимать буквально, как человеческие плоть и кровь, что Иисус пришёл, по доктрине раннего христианства, чтобы принести себя в жертву Богу, а апостолы должны были его к этому подвести. У многих древних народов были человеческие жертвоприношения, но большинство избавилось от этой практики. У древних шумеров был ритуал убиения «царя-пастуха» Думузи, который должен принести себя в жертву (это всегда был пастух, но ритуально он исполнял роль царя с соответствующими церемониями воцарение и т.д. – а потом появлялся новый «царь-пастух» – бог Думузи «воскресал», ритуалы ежегодно повторяли мифологические события). Человеческие жертвоприношения практиковались в Греции микенского периода, в Ханаане (Финикии) и Карфагене. По словам английского культуролога Джеймса Фрейзера, шумеры – не единственный народ, практиковавший ритуальные убийства человека, ассоциировавшегося в мифологическом сознании с царём – такие практики были и у греков микенского периода; в мифологическом сознании Эдип и отец его Лай суть две стадии одного человека, это и есть умирающий и воскресающий бог-царь.
С господством Рима в Средиземноморье после победы в Пунических войнах с практикой человеческих жертвоприношений было покончено. Иисус в Новом Завете говорит: «если не будете есть плоти сына человеческого (слова «сын человеческий» (??? ?? иврит.) можно воспринять как обозначение человека вообще, то есть «если не будете есть человечины», а по христианской традиции можно воспринять, как «богочеловек», т.е. Иисус) и пить крови его, то не будете иметь в себе жизни» (Иоанн.6:53). Это звучит слишком решительно, чтобы быть метафорой. И Алан Дандес видит в причащении «по самой крайней мере символический каннибализм». В то время как евреям запрещено потреблять в пищу кровь, «христианам это приказано». Возможно, это имело символическое значение, чтобы противопоставить новую конфессию традиционному иудаизму и римской религии.
Во многих языческих религиях, где присутствовало убийство бога, участники убийства находили крайнего, «ритуального предателя», на которого перекладывали свою вину. Например, в скандинавском мифе о боге Бальдоре, в которого другие боги стреляли из лука, полагая, что он бессмертен – а бог Локи, «негодяй по призванию» ухитрился всё подстроить, чтобы Бальдор оказался убитым. По словам А. Ефремова, в Новом Завете таким «ритуальным предателем» является Иуда – он сообщил, властям где находится Иисус, но тот не скрывался (от Матфея 26:55, от Марка 14:49, от Луки 22:52-53) в Евангелии от Иоанна Иисус сам спрашивает у стражников, кого они ищут, и, услышав ответ «Иисуса Назорея», прямо называет себя (от Иоанна.18:4-5). Объявив, что предаст его тот, кому он протянет кусок хлеба, омоченный в вине, Иисус протягивает его Иуде (от Иоанна 13:21-26); ни один из учеников не предпринимает попыток обезвредить прямо указанного им предателя. Иисус прямо велит Иуде пойти и предать его (от Иоанна 13:27). После предательства Иуда по отведенной ему роли берет всю вину на себя и, будучи «виноватым», «просит прощения». Иисус, как и Думузи, ритуально исполняет роль царя с соответствующими церемониями – например, при въезде в Иерусалим (От Матфея 21: 8-9).
По словам А. Ефремова, западно-семитские народы, чаще, чем другие, практиковавшие ритуальное убийство, породили новый народ – древних евреев, отказавшихся от ритуальных убийств. Миф о жертвоприношении Ицхака (Исаака) можно рассматривать не только в прямом смысле (поскольку немалое количество мифов может содержать иносказательное содержание истории, которое современные учёные не должны толковать в буквальном смысле, например, рассказы о патриархах следует воспринимать не как рассказы о конкретных людях, а как рассказы о племенах), как испытание конкретного человека, а символически, как изменение мировоззрения народа, приносившего раньше в жертву своему богу детей. И как смена человеческого жертвоприношения на жертвоприношение животных (Бытие 22:1-14), Авраама в данном случае можно воспринимать как весь еврейский народ.
По гипотезе немецкого библеиста фон Рада не было Исхода из Египта и еврейский народ образовался из ханаанского после восстания крестьян и рабов, отказавшихся от традиционной ханаанской религии. Можно сделать вывод, что именно отказ от человеческих жертвоприношений мог создать из части ханаанского народа новый – еврейский. К тому же, наименование Бога у евреев и главного бога Ханаана – синонимичны, ????? и ??? – означает «господин», «господь». Как бы то ни было, место в Библии, говорящее о намерении Авраама принести жертву Богу по его note 1 указаниям, осталось, и оно могло толковаться христианами (и римлянами в отношении христиан) как ритуальные жертвоприношения, свойственные еврейскому народу. Именно это место могло потом трактоваться и христианами против евреев, также, как и упоминание о попавших под ханаанейское влияние евреях, занимавшихся ритуальным каннибализмом (Второзаконие 28: 56-57, Плач. 4:10), что, как мы видели выше, и сделал Иоанн Златоуст.
Христианство, возможно, испытавшее в начале влияние баализма, могло избавиться от ритуальных убийств (в данном случае, символических), как это сделали ранее различные народы, однако из христианских текстов недвусмысленные фразы никуда не исчезли, они могут жить в народном христианстве – в мозгу некоторых христиан, если не в сознании, то в подсознании. И власть уже не обвиняла христиан.
Сами христиане, достигнув прочного положения, не смогли отказаться от того же оружия, но уже в борьбе с то и дело возникающими сектантскими течениями внутри себя. Первыми обвиняемыми были, очевидно, монтанисты, представители секты, зародившейся во II веке в Малой Азии и распространившейся по всей Римской империи. Монтанистов обвиняли в том, что они ежегодно к празднику Пасхи убивают маленьких детей, делают на теле убитых надрезы, вытекающую кровь смешивают с мукой, приготавливая таким образом гостию (это обвинение совпадает с обвинением к евреям в изготовлении мацы с использованием христианской крови). В будущем, практически ни одна христианская секта, независимо от своего вероучения, не останется без подобных обвинений. После многочисленных расколов в христианстве церкви и секты предавали друг друга анафеме и объявляли порождениями Сатаны. Когда евреи постепенно превратились из народа, нейтрального Церкви во «врага Церкви», они и стали очередным объектом для кровавых наветов.
