Кэтрин Куртц - Властитель Дерини

На лице Келсона отчетливо проступило беспокойство, когда в палатку вошел епископ, держа в руке свиток пергамента. Вид его был угрюмым.

- Ваше Величество, - сказал он, поклонившись.

- Мой епископ, - ответил Келсон, поднимаясь со своего места.

Все остальные последовали примеру короля.

Истелин оглядел присутствующих и поздоровался кивком. Келсон разрешил всем сесть.

- Похоже, что у вас плохие новости, милорд, - проговорил король, не отрывая глаз от епископа.

- Вы не ошиблись, сэр.

Подойдя к Келсону, епископ протянул ему свиток.

- Сожалею, что мне приходится передавать эти новости, но вы должны знать их. - Келсон взял пергамент из холодных пальцев, и Истелин отошел на несколько шагов назад. Он не хотел больше выдерживать взгляд юного монарха.

Келсон пробежал глазами верхний лист, и у него тоскливо заныло под ложечкой. Его губы сжались в тонкую белую линию, а серые глаза стали холодными. Дойдя до знакомой печати внизу листа, он перечел страницу еще раз, прежде чем перевернуть ее. Лицо его побелело.

Было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не скомкать листы.

Прикрыв ледяные глаза Халданов длинными ресницами, он медленно свернул листы в толстую трубку. Затем заговорил, не глядя ни на кого.

- Оставьте нас, пожалуйста, все, - голос звучал холодно, жестко, не допуская неповиновения. - Истелин, вы не должны говорить об этом никому. Ясно?

Истелин, уже направляющийся к двери, остановился, поклонился и ответил:

- Конечно, Ваше Величество.

- Благодарю. Морган и отец Дункан, останьтесь, пожалуйста.

Эти двое, уходившие вместе со всеми, остановились и обменялись взглядами, прежде чем вернуться к королю.

Келсон повернулся спиной к выходящим и стоял, покачиваясь и легко похлопывая свернутыми листами по ладони левой руки.

Морган и Дункан вернулись и встали в ожидании у своих мест, но когда Нигель решил присоединиться к ним, Дункан сделал предостерегающий жест и покачал головой, а Морган дернулся, как будто желая преградить ему путь.

Нигель пожал плечами и, круто повернувшись, последовал за остальными к выходу из королевской палатки.

После его ухода в голубых полотняных стенах остались только трое.

- Все ушли? - прошептал Келсон.

Он не двигался, и в тишине слышалось только его дыхание и легкое постукивание свитка по ладони.

Дункан вопросительно посмотрел на Моргана и снова перевел взгляд на короля.

- Да, сэр, все ушли. Что это?

Келсон внимательно осмотрел их. В серых глазах полыхал огонь, какого они не видели со времен Бриона.

Он скомкал листы и с отвращением бросил их на пол.

- Прочтите! - рявкнул он и бросился на постель, растянувшись на животе. Затем изо всех сил ударил по тюфяку: - Будь они трижды прокляты! Что теперь делать? Мы пропали!

Морган, в молчаливом изумлении посмотрев на Дункана, с беспокойством подошел к постели.

Дункан начал собирать разбросанные листы.

- Келсон, что случилось? Скажи нам. Тебе нехорошо?

Со вздохом Келсон приподнялся на локтях и посмотрел на них. Гнев в его глазах превратился в холодный огонь.

- Простите меня за несдержанность, - он лег на спину, уставившись в потолок. - Я король. Мне необходимо иметь выдержку. Это моя оплошность.

- Ну, так что же в этом послании? - настойчиво спросил Морган, глядя на спокойное лицо Дункана, который просматривал бумаги. - Скажи, что произошло?

- Я отлучен, вот что произошло, - ответил Келсон. - А еще все мое королевство находится под действием Интердикта, так что всякий, кто будет продолжать служить мне, тоже будет отлучен, как я.

- И это все? - с облегчением выдохнул Морган, сделав знак Дункану, чтобы тот принес документы, раскиданные в гневе Келсоном. - А я решил, что ты получил действительно какие-то ужасные вести.

Келсон резко сел на постели.

- И это все? - с сарказмом повторил он. - Морган, мне кажется, ты не понимаешь. Отец Дункан, объясни ему. Я отлучен! А также и те, кто останется со мной! И Гвинед тоже под действием Интердикта!

Дункан тщательно сложил бумаги и пренебрежительно бросил их на постель.

- Это не имеет силы, мой король!

- Что?

- Это не имеет силы, - спокойно повторил Дункан. - Одиннадцать епископов, сидящих в Короте, все еще не нашли двенадцатого, а это обязательное требование, которое четко зафиксировано в наших законах, необходимо иметь двенадцать голосов, чтобы решение стало законом. Без этого все их решения не имеют силы.

- Двенадцать? О Боже, ты прав! - воскликнул Келсон, вскакивая с постели, схватил документы и вновь просмотрел их. - Как же я мог забыть?

Морган улыбнулся и вернулся на свое место, где его ждал недопитый стакан вина.

- Это понятно, мой король. Ты не привык быть преданным анафеме, как мы. Вспомни, что нас вполне законно отлучили почти три месяца назад. Давай лучше вернемся к нашему разговору.

- Да, конечно, - Келсон сел за стол, негодующе покачивая головой, когда его взгляд падал на документы.

Дункан тоже сел на свое место за столом.

- После получения этих бумаг стало ясно, что вам следует ехать в Джассу, и чем быстрее, тем лучше. Я прав?

- Да, мой король, - кивнул Морган.

- Но предположим, что коллеги Арлиана не поддержат его. Ведь наша единственная надежда - это помириться с ними. А если они не захотят? Особенно теперь, когда над нами нависла угроза отлучения и Интердикта? Ведь тогда всякие переговоры с Лорисом и Корриганом будут невозможны. Они не захотят нас слушать.

Морган задумался, рассеянно постукивая ногтем пальца по зубам, а затем посмотрел на Дункана.

Дункан не изменил своего положения и, казалось, был полностью поглощен яблоком, которое держал в руке, но Морган знал, что тот напряженно обдумывает ситуацию.

Если им не удастся достичь соглашения с Лорисом и Корриганом, предводителями враждебной фракции, Гвинед будет обречен. Как только минует весенняя распутица, в страну вторгнется Венсит из Торента. И если в стране будет идти гражданская война, Венсит легко разобьет разрозненные армии обеих враждующих сторон. Да, конфронтация в Корвине должна быть закончена, и побыстрее. - Морган наклонился и поднял с пола свой шлем.

- Мы сделаем все, что сможем, мой король, - сказал он. - А каковы твои планы на то время, пока нас не будет? Я знаю, что ожидание и бездействие гнетут тебя.

Келсон опустил глаза на рубиновое кольцо и покачал головой.

- Да, - он поднял глаза и постарался улыбнуться. - Но ведь мне придется побороть себя и остаться здесь, верно? Но как только вы достигнете соглашения с епископами в Джассе, пошлите ко мне гонца.

- Разумеется. Ты помнишь, где мы назначили свидание?

- Да. Мне бы хотелось послать Дерри на север. Мне нужны вести от трех армий. Он проедет часть пути с вами, если вы не против.