– Через пару минут. Сопротивление воздуха нарастает, – сказала она.
Патран в смятении взглянул на Стэнтона.
– Она говорит о глыбе, – кратко пояснил Джон. – Мы оставили в ней датчик.
Метеорит светился все ярче, от него отделялись крупные куски, вращаясь, они вспыхивали подобно искрам окалины.
– Получилось! – воскликнула Джарвеллис, ударив ладонью по панели управления.
Внезапно метеорит развалился на четыре крупных и множество небольших осколков, те, в свою очередь, быстро распадались на более мелкие, с яркими вспышками разлетаясь в стороны.
С ревом включились ионные двигатели, на мгновение внутренняя антигравитация дала сбой, и Торн едва не вы-280 летел из кресла. Куски метеорита на экране быстро сокращались в размере, тем временем "Лирик-И" уже с меньшей скоростью летел сквозь атмосферу. Широкий след небесного тела из дыма и пара простирался в небе над кораблем. Торн подумал, что в Правительстве подобный трюк стал бы просто невозможен. Дело было не только в совершенных детекторах, основная причина заключалась в том, что ИР уже давно провели подробную инвентаризацию Солнечной системы и изучили, какие именно астероидные скопления могли представлять угрозу, так что вряд ли можно было бы найти какой-нибудь "заблудившийся" астероид. К тому же искусственные интеллекты не допустили бы, чтобы глыба такого размера проникла к обитаемым планетам.
Вскоре Джарвеллис переключила камеры, и на главном экране появилась поверхность планеты. Из-под облака, похожего на вату, показался главный заселенный континент, окруженный океанами темно-синего цвета с фиолетовым оттенком. Форма материка отдаленно напоминала прямоугольник, но все четыре угла были слегка скошены, как у паруса старинного галеона. В одном углу протянулась горная цепь, словно пушечное ядро в этом месте пробило парус, а потом полотно наскоро зашили, и по шву материал вздыбился складками. Огромные пространства вокруг горной страны отливали темно-зеленым и синим цветом, в других местах они приобретали бежевые оттенки, напоминавшие о равнинах Сахары.
– Пустыни? – предположил Торн, указывая на последние.
– Нет, – ответил Стэнтон. – Это заросли прошлогоднего тростника. Там еще не успели прогреметь весенние грозы, или же свежая поросль пока не пробилась сквозь старый покров, как в других местах.
– И это все – тростник?
– Не совсем. Есть и другие виды местной растительности, как и сельскохозяйственные культуры. В основном зерцовые, а еще много прудов, где разводят всякую живность. Но если оказываешься в глуши, то кажется, что вокруг нет ничего, кроме тростника. Говорят, когда-то здесь росли деревья.
Торну вспомнилось содержание одной из прослушанных им лекций ИР "Лирика".
– Триконы? – предположил он. – Это они так интенсивно перемешивают здешние почвы, что растения не успевают укорениться, и только тростник выживает, потому что питается за счет корневищ, распространяющихся по поверхности.
– А вы неплохо подготовились, – усмехнулась Джарв.
– Деревья здесь тоже растут, – сказал Стэнтон. – Но для них приходится выкапывать траншеи, выстилать их пластобетоном и заполнять почвой. Но триконы способны проникать сквозь пластобетон со скоростью примерно один сантиметр в пять лет.
– Неужели нет других способов?
– Есть. Можно использовать композиты, произведенные в зоне Правительства, гидропонику, сооружать плавучие платформы в океане. Но Теократия не готова к капиталовложениям в подобные преобразования. Если производство каких-либо необходимых для нее продуктов сокращается, просто наказывают виновных.
– Но это весьма недальновидно.
– Да им нет до этого дела. Разве они не попадут в рай – в любом случае? – Джон пожал плечами.
Теперь на экране был виден только континент, его окраины скрылись за горизонтом. Капитан проверила показания приборов и ввела некоторые команды. Рев ионных двигателей постепенно стих, они отключились.
– Теперь мы только на антигравитационной тяге, – сообщила она.
Какое-то время корабль пролетал сквозь облачность. На одном из дисплеев Торн мог наблюдать, как слой льда покрывал поверхность корпуса корабля, как льдинки отслаивались и отрывались от нее. Наконец они вышли из облаков. Внизу были горы: нагромождения хребтов и вершин, нависавшие над долинами, каменистые склоны и белые русла горных рек в темных ущельях, водопады на крутых уступах. Теперь Джарвеллис убрала козырек обозрения и крепко вцепилась в замысловатый руль управления. Видимо, вести корабль вручную доставляло ей невероятное удовольствие, поскольку ИР мог бы справиться с этой задачей нисколько не хуже.
Вскоре корабль уже летел вдоль речной долины, с обеих сторон вздымались серые громады. Казалось, горы не слишком благосклонно встречали непрошеных гостей.
– Ты получила сигнал? – спросил Стэнтон.
– Я проверяла еще час назад. Пока никто не выходил на связь.
"Лирик-П" притормозил перед изгибом долины, потом спустился ниже. В конце долины располагалось небольшое озеро, со всех сторон окруженное крутыми склонами. С шумом заработали гидравлические механизмы, управлявшие механическими "ногами". На шести дисплеях под главным экраном можно было наблюдать, как шесть четырехпалых опор корабля достигли поверхности планеты. Пять из них попали на плоские участки берега, но один уперся в валун, и Торн едва сдержал смех, когда шестая "нога", словно разозлившись, отбросила камень в сторону, а потом встала на грунт. Похоже, ИР все-таки держал кое-какие функции под своим контролем.
Маневровые двигатели и некоторые другие моторы и генераторы корабля отключились. Потрескивал остывающий металл, с шипением и скрежетом корабль наконец принял устойчивое положение. Джарвеллис повернула одну из внешних камер корабля на 360 градусов, чтобы осмотреть окрестности. Она задержала внимание на одном из подтопленных валунов, на котором сидело какое-то животное, похожее на огромное насекомое с головой богомола. Его мандибулы перемалывали извивавшуюся добычу.
– Оно не опасно, – заметил Джон. – До тех пор, пока вам не вздумается искупаться.
Через минуту змеевидное тело животного поднялось на многочисленных конечностях и проворно скользнуло в воду. Фыркнув, Джарв продолжила вращать камерой, пока не вернулась к исходной картинке.
– Наверное, они должны были бы встретить нас.
– Мы же предупредили, что можем прибыть в любое время в течение двух месяцев, – сказал Стэнтон. – Они же не станут караулить нас так долго, чтобы привлечь к себе нежелательное внимание, и не только со стороны теократов.
– Но и габбльдаков, геройнов и худеров? – добавил Торн.
