Фред Саберхаген - Шива из стали

Всего час назад он гордился тем фактом, что лётная подготовка, по его настоянию пройденная всем экипажем флагманского корабля перед отправкой на Гиперборею, не пропадёт вотще. Непосредственные трудности были преодолены, и он со своим отборным экипажем из одного человека успешно взмыл в космос на своём корабле.

Затем его главный и самый лояльный верноподданный, нахлобучив на свою некомпетентную голову пилотский шлем куда крепче, чем любую корону, швырнул корабль вперёд на полной скорости, повинуясь настоятельным приказам императора немедленно войти в непосредственное соприкосновение с противником. Конечно, это была не та битва, к которой они готовились несколько дней, и он не получил приказа от коменданта Норманди по поводу того, как вести себя в этой ситуации. Но для императора подобные частности были несущественны. Имея собственную цель, он фактически знал, как её достичь.

Когда императору ещё мнилось, что схватка с врагом вот-вот разгорится, он воспарил духом, впал в эйфорию, чуть ли не в экстаз. Они рвутся в бой, они готовы сложить головы за правое дело…

Но вдруг, посреди сражения, оказалось, что они не в состоянии не только схлестнуться с врагом, но даже отыскать его. В утешительном ошеломлении его фанатический приспешник даже предположил с полнейшей серьёзностью, что берсеркеры испугались императора Юлия. Машины-убийцы бежали при первой же вести, что войска в бой повёл сам Его Императорское Величество.

Услышав подобное, Юлий не рассмеялся. Воззрившись на адмирала Гектора, уставившегося на него в ответ, император пытался понять, не соответствует ли действительности гипотеза, только что выдвинутая адмиралом. Гектор, как и все остальные почитатели, целиком и полностью, душой и телом повиновался указаниям своего бога о том, что надо говорить и что надо думать. Конечно, именно этого Юлий от них и хотел, но иногда, как сейчас, он безмерно презирал их всех до единого. Он не подал ни малейшего знака. И потому ни один из них не знал, что думать.

Пару минут император Юлий в ужасе гадал, не закончилось ли сражение, пока он мешкал, дожидаясь отставших.

Минута шла за минутой. Две, три, десять, а там и четверть часа – астероид Гиперборея оставался всё дальше и дальше за кормой, и постепенно стало ясно, что весь флот берсеркеров миновал «Галактику», предоставив ей мирно носиться в одиночестве открытого космоса. Враг не тронул их, просто-напросто проигнорировал их, устремившись к избранной цели.

Юлию смутно представлялась тысяча, или, по крайней мере, несколько сотен боевых кораблей берсеркеров, роящихся вокруг астероида. Но теперь начало складываться впечатление, что в атаке участвует куда меньше кораблей. И даже при своём военном невежестве Юлий не мог не задуматься над тем, кто толкнул врага на штурм, не располагая превосходящими силами.

И тогда он наконец прервал молчание.

– Где враг? – строго вопросил порфироносец у своего верноподданного.

Очень долго этот человек выставлял себя перед Юлием компетентным специалистом по космическим боям, но теперь император ясно увидел, что компетенция Гектора – лишь иллюзия.

Вопрос был чисто риторическим, потому что ответ был ясен с первого взгляда. Волна атакующих вражеских машин, с одержимой, неистовой целеустремлённостью хлынувших к иной цели, проигнорировала их, пронеслась мимо «Галактики». Всё войско берсеркеров сейчас сосредоточилось в непосредственной близости от Гипербореи.

И тогда понукаемый гневными упрёками императора пилот развернул корабль в космосе и направил его обратно к астероиду, где остались берсеркеры.

Потребовалось ещё четверть часа, чтобы приблизиться к Гиперборее. Но затем не прошло и минуты, как корабль поневоле вышел из боя – не из-за прямых действий противника, а из-за некомпетентности своего экипажа. В системе управления кораблём – мыслетрансляторе – почему-то возникла такая путаница, что автопилот автоматически перехватил управление и посадил корабль.

Монументальный провал! Будто сглазили. Император принялся ругаться на четырёх языках, начав с шёпота и окончив рёвом во всю глотку.

Пару минут спустя тирада оборвалась, – а бичуемый словами субъект был спасён от необходимости отвечать, – благодаря сигналу вызова, вспыхнувшему на главном головизоре.

Почти тотчас же там возникло изображение головы и плечей коменданта Норманди, командирским тоном вопрошавшей, какого чёрта там происходит.

Император обернулся к головизору с горделивым видом, будто принёс весть о выдающейся победе.

– Комендант, наш корабль столкнулся с трудностями, но вскоре мы вновь вступим в бой.

Изображение Норманди заволакивали помехи боя, но голос доносился совершенно отчётливо:

– Должна предупредить вас, что Шива высадился. Он осуществляет непосредственное тактическое управление вражескими силами. – После небольшой паузы, чтобы перевести дыхание, она также проинформировала императора о случившемся с недостающими членами его экипажа. Вскоре после взлёта «Галактики» они были поголовно перебиты берсеркером, заставшим их мечущимися по лётному полю. – Сообщаю вам это на случай, если вы приземлились, рассчитывая принять на борт остальных членов экипажа. Это невозможно.

– Понимаю, – Юлий и сам перевел дыхание. Ему хотелось сказать: «И слава богу», но он воздержался. – Мы приземлились не поэтому.

Но комендант Норманди оборвала связь, как только договорила. Если Юлий и намеревался так-то объясниться или оправдаться, выслушивать его она не собиралась. Впрочем, для него это не составляло ни малейшей разницы, потому что сказать ему было больше нечего.

А теперь требовалось как-то разобраться с остатками своего несведущего экипажа. Обернувшись к адмиралу Гектору, до сих пор занимавшему пилотское кресло, Юлий встал и спокойно приказал подданному снять шлем.

Адмирал поднял трясущиеся руки, чтобы выполнить приказание.

– Наш корабль не повреждён, насколько вы можете судить? – спросил император. – Его можно поднять снова?

– Полагаю, да, Ваше Императорское Величество. Но я вынужден отказаться от попытки. Я не умею. – Адмирал всхлипывал, слова его звучали почти невнятно. А брать шлем и надевать его снова он не собирался.

– Вы это уже продемонстрировали. Но ведь вы успешно доставили нас с Бани на Гиперборею, – вслух раздумывал Юлий.

– Вынужден признаться, сир, что наше путешествие почти целиком прошло на автопилоте. Не всю дорогу, но везде, где мы могли столкнуться с трудностями. Однако в бою использовать автопилот не… не представляется возможным.

– Ещё бы.

Гектор застонал. Очевидно, он умирал от стыда.

– Мне ни в коем случае не следовало пытаться управлять кораблём в бою, это свыше моих способностей.