И тут...
Бутоны белых цветков разом раскрыли лепестки, птичьи перья, воткнутые в песок, взлетели в воздух, а Лэса внезапно схватила змею за хвост и, раскрутив ее над головой, изо всех сил швырнула в сторону пропасти.
И змея превратилась в мост.
Мост этот, надо сказать, выглядел весьма необычно. Неширокая, с полметра, черная дорожка повисла над пропастью. Вид у дорожки был хрупкий и ненадежный. Однако поднявшийся к вечеру заметный ветерок никак не воздействовал на нее - дорожка не раскачивалась и не колебалась под его порывами. Концы дорожки лежали на краях бездонного ущелья.
Лэса, держа в левой руке пучок перьев, перескочила ограждавшую магический круг веревку и подошла к пропасти.
- Вроде бы нормально, - задумчиво передала она. - Должна выдержать. Я пройду первая.
Никто не успел и слова сказать, как гибкая иир'ова скользнула на черный мостик - и через несколько секунд очутилась на другом берегу провала.
- Крепкий! - радостно сообщила Лэса друзьям. И вернулась обратно.
Четверо американцев, собрав вещи, подошли к началу невиданного моста и остановились. Никто не решался шагнуть на узкую полоску, висящую в воздухе. Лэса окинула всех насмешливым взглядом и мысленно спросила:
- Может быть, мне вас за ручку перевести? А Клуца - за уздечку, так? Или все-таки решитесь сами пойти?
Иеро рассмеялся и покрутил головой, а потом решительно шагнул вперед, стараясь ничем не показать охватившей его неуверенности. Впрочем, признался он себе, это даже неуверенностью не назовешь, это куда больше похоже на панику! Однако выхода не было. Или идти по этой распластавшейся змее на другую сторону пропасти - или отступить и оставить все как есть. Но тогда и впредь в прилегающих к горной гряде долинах не сможет возникнуть мысль, отличная от человеческой, - в то время как в других местах и на других континентах такая мысль будет продолжать развиваться...
Мысленно призвав на помощь всех известных ему богов, священник-заклинатель осторожно поставил ногу на узкую черную дорожку. Дорожка не шелохнулась, словно была самым настоящим мостом, построенным умело и основательно - то ли из бревен, то ли даже из камня... Иеро сделал шаг, другой, стараясь не смотреть вниз, в бездонную черноту пропасти, - и вдруг понял, что ему очень трудно отличить черную ленту под ногами от тьмы, лежавшей под мостом... они сливались, и священнику казалось, что он идет в ночной пустоте, в небе, где погасли все до единой звезды... но он упорно продвигался вперед. Как хорошо, что пропасть не слишком широка, подумал Иеро, ведь если бы в ней было не двадцать, а двести метров, он наверняка потерял бы ориентацию и сделал неверный шаг...
Но вот он ступил на противоположную сторону провала - и обнаружил, что его одежда прилипла к отчаянно вспотевшему телу. Иеро поспешно отошел подальше от края обрыва и сел на траву, чувствуя в ногах непривычную слабость.
А по мостику уже уверенно шагал Горм.
Через минуту медведь свалился на землю рядом со священником, тяжело дыша, и сообщил:
- Нет, такие приключения мне не нравятся!
И они оба стали напряженно следить за тем, как по узкой черной ленте шагает Клуц. Лэса шла следом за лорсом, явно опасаясь того, что огромный четвероногий мыслитель может оступиться. Но, конечно, это были нелепые страхи. Ведь лорс родился на севере американского континента, где леса перемежались гигантскими болотами, и он с детства умел ходить по скользким бревнам, служившим дорогами в болотистых низинах. К тому же он руководствовался не только зрением, но и обонянием. Так что двадцать метров черной тропинки для него труда не составили.
И наконец через пропасть перебрался молодой эливенер. Он прошел по узкому мосту спокойно, словно просто гулял в хорошо знакомых местах, и явно вообще не думал о том, что прямо под ним разверзлась бездна.
- Ну вот, - сказал он, очутившись рядом с остальными. - Теперь осталось найти ту долинку. Что, пошли?
- Да ведь ночь наступает! - напомнил ему священник. - Куда мы пойдем в темноте?
- Верно, - спохватился брат Лэльдо. - Я и не заметил... Что ж, значит, отдыхаем до утра.
...Посреди ночи Иеро внезапно проснулся - с ощущением, что его куда-то тащат. Однако он лежал на том самом месте, где и заснул, а рядом с ним мирно посапывал Горм. Иеро сел и прислушался. Вокруг царило полное спокойствие. Чуть в стороне спал брат Лэльдо, а Клуц и Лэса охраняли друзей. Иеро поежился, стараясь понять, почему в нем все нарастает и нарастает чувство приближающейся опасности. И решил, что все-таки необходимо разбудить друзей. Он осторожно коснулся теплого лохматого бока медведя и мысленно позвал:
- Горм! Проснись!
Медведь мгновенно открыл глаза, словно и не спал вовсе, и уставился на священника. И тут же подала мысленный голос иир'ова:
- Что случилось, Иеро?
- Не знаю, - ответил на общей ментальной волне священник, не решаясь заговорить вслух. - Я проснулся оттого, что мне почудилось - меня куда-то тащат.
Брат Лэльдо, проснувшийся одновременно с Гормом, сел и тихо сказал:
- И ты не понял, кто и куда тебя поволок?
- Нет, - так же тихо ответил Иеро. - Но мне кажется... я уверен, нам грозит какая-то опасность. И она близко.
Клуц и Горм начали внимательно принюхиваться к ночному ветерку, надеясь уловить что-нибудь подозрительное. Лэса, хотя и не восстановила еще окончательно силы после проведенного ею сложного магического ритуала, тоже включилась в поиск. Но никаких признаков зла никто так и не обнаружил.
- Иеро, ты по-прежнему чувствуешь опасность? - спросил наконец брат Лэльдо.
- Да, - кивнул священник. - Но... она удалилась.
- Как это - удалилась? - мысленно воскликнула иир'ова. - Мы что, ей не понравились?
- Ох... - внезапно вздрогнул молодой эливенер. - Кажется, я догадываюсь, в чем дело... погодите-ка минутку, я проверю...
Он быстро отошел в сторону и сел на землю, скрестив ноги и сложив руки на груди. Остальные американцы замолчали, не решаясь даже обмениваться мыслями, чтобы не помешать сосредоточению молодого эливенера.
Брат Лэльдо знал, что пробудившиеся в нем способности дают ему возможность видеть огромные пространства... и видеть их во всех подробностях, в деталях... но он еще ни разу не пытался применить именно этот дар. Это было просто ни к чему - ведь Иеро тоже умел это делать с помощью Сорока Символов, хотя, может быть, и не так уверенно... однако этого пока вполне хватало. Но теперь отряду понадобилось мгновенно выяснить обстановку - среди ночи, в полной темноте. И тут уж Иеро не мог помочь.
Молодой эливенер представил, как его тело растворяется в воздухе, и каждая клеточка становится его глазом, и улетает вдаль... а его ум, освободившийся от плоти, улавливает сигналы каждого глаза и строит из них цельную картину... и еще улавливает все до единого потоки энергий, проносящиеся вокруг.
