только в Мытищах.
Но в целом, если уж сильно не придираться, все они — приличные люди.
Не то, что Петька Волков.
Хулиган, двоечник и второгодник, свалившийся в их дружный 10 «а» класс на выпускной год. Вот кто кровушки-то попил, даже говорить про него не хочется. И не говорили ведь тридцать лет, ни на одном из прежних февральских сборов. Но тут пришло всем неожиданное предложение — провести юбилейный вечер в загородном доме этого самого Волкова. Оказалось, что он неприлично разбогател и теперь приглашал старых приятелей на феерическую вечеринку.
— Интересно, как он нас повезет в свои эти загородные кущи? На автобусе, наверное, — притопывала каблучками Виктория Сергеевна. Она надела свои лучшие сапоги, чтобы пустить пыль в глаза, но те были не совсем по сезону. — Нас тут человек тридцать…
— Да пора бы уж ему приехать, — сердито поддержал Викентий Андреевич. — Чай не май месяц, холодно.
Тереза Абрамовна молча кивнула, не хотелось рта раскрывать на морозе. Однако пришлось. В зимних сумерках засверкали мигалки, завыли сирены и, расталкивая автомобильную пробку в стороны, как Моисей морские волны, подъехал кортеж из четырех блестящих лимузинов, — словно черные киты всплыли на поверхность. Впереди машина ГИБДД, в хвосте колонны джип с охраной. Все по-взрослому.
— Ребятушки! Дорогие мои!!! — вышел из головного «кита» бывший второгодник. — Простите, ради Бога, но эти пробки… В следующий раз лучше вертолетом!
— Фи, какая пошлость, — шептал подругам Викентий Андреевич, наливая шампанское в высокие бокалы. Да-да, прямо в лимузине, несущемся на скорости по загородному шоссе. — Вот это вот все…
— Вы лучше скажите, откуда у него столько денег? — поддакнула Тереза Абрамовна, чокаясь хрустальным бокалом. — Говорят, миллиард! Нельзя такое состояние честно заработать. Наверняка, бандит.
— Или депутат какой-нибудь, — смягчила Виктория Сергеевна, но совсем чуть-чуть. — Наворовал, накупил, настроил. Потом попался. Столько лет про него не было слышно… Не иначе — сидел!
Поместье Волкова встретило гостей радушным фейерверком. Вот так, сразу, ага. Во дворе три повара в фартуках с эмблемой дорогущего ресторана жарили огромного кабана на гриле.
— Какой же он все-таки… Выпендрежник! — а в этот раз заголосили нестройно. — Свинью эту зачем-то нам в глаза тычет. А дом-то, смотрите, под Версальский дворец построен. Кто сказал красиво? Да чтоб вы знали, копировать произведения искусства, чтобы в них поселиться — это самая что ни на есть вульгарная пошлость…
Заклеймили также дворецкого и трех расфуфыренных девиц с подносами, на которых дымились чашки глинтвейна. А впрочем, выпили — не пропадать же добру. Досталось мраморной лестнице на второй этаж, красной ковровой дорожке и рыцарским доспехам, стоявшим вдоль стен.
— У него даже унитаз золотой! — осуждающе прошипела Виктория Сергеевна, успевшая заглянуть с дороги.
— Золотой? Или позолоченный? — уточнила Тереза Абрамовна. — Это большая разница!
— Нет никакой разницы, — пробубнил Викентий Андреевич, — это все ужасная пошлость, возведенная в степень…
Хулиган и двоечник налетел ураганом, обнял, закружил. Настоящий великан, стройный и мускулистый. Вот по кому не скажешь, что почти пятьдесят! Ой, все-таки проскочила цифра-то, впрочем ладно, читатели и так давно уже посчитали.
— На самом деле золотой, — с улыбкой подтвердил Волков. — Сам бы такой, конечно, не купил. Друзья подарили, когда решил на родину вернуться…
Оказалось, что все эти годы он провел в Индии и Сингапуре. Еще оказалось, что там много денег и компьютерных гениев. Ну и совсем уж неожиданно оказалось, что второгодник круче всех этих гениев вместе взятых. Проснулся талант да такой, что он с ходу решил проблему, над которой десять лет бились лучшие умы. Жил припеваючи в заморских краях, но соскучился по родным просторам, решил вернуться. Азиатские миллионеры скинулись и подарили, такой вот у них юморок…
Как только хозяин дворца отошел к другим гостям, эти, разумеется, стали судачить.
— Заметили? Он ведь даже разбогател пошленько, — протянул Викентий Андреевич. — Все нормальные люди своим горбом зарабатывают, а этому, смотри-ка, тупо повезло.
— Ему и с генетикой повезло, — загрустила вдруг Тереза Абрамовна. — Кожа гладкая, подтянутая.
— Да пластика это, — дала профессиональную оценку Виктория Сергеевна, нервически трогая складки на шее. — Не может быть, чтобы без операций так выглядеть! Ботокс или еще какая дрянь…
— Поверьте, у моего мужа все натуральное.
К ним неслышно подошла женщина изумительной красоты. Темно-синее платье, украшений почти нет, но волосы собраны в высокую прическу с сапфировой диадемой, от которой дамы сразу истекли слюной, а достопочтенный литературовед подавился заготовленной колкостью. И еще тремя следующими…
— Тут нет никакого везения, — объяснила супруга. — Просто каждый день тренажерный зал и здоровое питание. Петя очень страдал в детстве оттого, что был тучным мальчиком. Знаете, как его одноклассники называли? Жиртрест. Говорит, что специально носил тогда очки, замотанные изолентой, чтоб дразнили очкариком. Но дети злобные по натуре, потому и били по больному. А ну да, вам ли не знать… Зато теперь его питание контролирует очень известный диетолог из Лондона, и вот результат.
«Результат», сделав круг по залу, в этот момент как раз подошел к ним.
— А, вы уже познакомились с Иришкой? Чудесно, — снова улыбнулся Волков. Раньше не улыбался, зубы были изъедены кариесом, а сейчас, ишь ты, во всю пасть сияет. — Представьте себе, какая морока с этим диетологом. Прежде чем завтракать, обедать или ужинать, я фотографирую тарелку и отправляю ему. После еды тоже. Прикиньте, следит сколько соуса потом осталось и какой кусок я не доел. Забавная история. Но специалист выдающийся, у него сейчас только три клиента — герцогиня Кэтрин, Арнольд Шварценеггер и я.
От разговоров о еде слюнки потекли уже у всех гостей без исключения, тут очень вовремя распахнулись двери обеденной залы. Стол длиной в 15 метров был покрыт скатертью без единого шва, расшитой золотыми нитями. Вот только сюжет был совершенно непонятен, да к тому же заставлен тарелками.
— Вы же помните, как мы в школе зачитывались книжками про пиратов? — хозяин дворца с азартом потащил приятелей к столу, отодвинул серебряный тазик с икрой. — Смотрите, это карта, которую нарисовал Колумб, когда открыл Америку. Такая классная, я поначалу зависал часами. Представляете, обед стынет, а я хлебными крошками прокладываю путь «Святой Марии»…
Раздался мягкий звук гонга и по залу заскользили официанты с подносами. Каждое новое блюдо Викентий Андреевич беспощадно обдавал презрением. Особенно досталось черепаховому супу, поданному в фарфоровой супнице, изукрашенной вензелями. Ели, впрочем, с аппетитом. И жареного кабана тоже. Пили неумеренно, а чего стесняться-то, все свои!
— А все-таки, согласитесь, пошлость! — Тереза Абрамовна облизывала серебряную ложку, на которой был выбит герб графа Шувалова: единорог, вставший на дыбы. — Вся эта дороговизна, выставленная напоказ…
— Это он так детские комплексы
