Я сконструировал фильтры для сжатия информационного потока в удобочитаемые пакеты, для измельчения тайн гипотетиков с целью их последующего осмысления. Занимаясь всем этим, я чувствовал, как расту сам.
Собственное мое тело стало казаться мне лишним, и я даже подумывал, не позволить ли ему умереть. Но решил, что оно мне еще пригодится для контакта с Турком и Эллисон, когда (и если) они вернутся. Им будет нелегко принять то, что они здесь найдут, а мне будет так же нелегко объяснить им свои дальнейшие планы.
* * *
За свою эволюцию протяженностью в много миллиардов лет гипотетики научились использовать в своих интересах способность, которой сами не обладали и не могли обладать: способность созидать.
Иначе говоря, волевую деятельность для достижения сознательных целей. Таковая развивалась в галактике нечасто, в основном, в высших экосистемах биологически активных планет, обращающихся вокруг гостеприимных звезд. Виды, способные на созидание, редко сохранялись дольше, чем требовалось для истощения ресурсов их планетных экосистем. В межзвездном масштабе времени они были нестойким, эфемерным явлением.
Но вид именно такого типа создал самовоспроизводящиеся машины, ставшие предтечами гипотетиков. Эти цветы органического разума были чрезвычайно полезны: они генерировали полезную информацию, концентрировали на своих развалинах ценные ресурсы, часто запускали новые волны репликаторов, которые можно было накапливать или абсорбировать в более крупные сети.
В конце концов гипотетики сами принялись активно культивировать органические цивилизации.
В этом не было никакой созидательной мысли, одна слепая алчность. Гипотетики эволюционировали в сторону максимальной эксплуатации разумных организмов. На заре галактической истории одна из органических цивилизаций построила Арки-близнецы для колонизации другой, едва обитаемой планеты у соседней звезды; вскоре после этого разумный вид постигли упадок и вымирание, но его технология была проанализирована и освоена гипотетиками. Таким же способом гипотетики овладели добычей энергии из звездных ядер и из градиентов гравитации; манипулированием атомными и молекулярными связями; управлением и стабилизацией информационного обмена на расстоянии сотен световых лет. Со временем гипотетики научились продлевать полезную жизнь разумных видов. Благодаря подвешиванию плодородной материнской планеты в пространственно-временной ловушке на время монтажа Арок, — как то произошло с Землей при Спине, — можно было десятикратно увеличить ресурсную базу данной планете; затем ее органическая цивилизация переносилась в другие миры и процветала там, переживая циклы упадка и возрождения и надежно генерируя новые технологии, которые можно было с пользой эксплуатировать.
Конечно, такие органические виды оставались смертными и рано или поздно вымирали. Такова судьба всех биологических видов. Зато как урожайны их руины!
* * *
Эллисон и Турк вернулись в Вокс-Кор в разгар ураганов, последовавших за крушением Арки и распадом систем, издревле оберегавших Землю от ее состарившегося, умирающего Солнца.
Я радостно поприветствовал их и объяснил, что произошло. Сказал, что способен защитить их даже в случае гибели этой приговоренной планеты — вот какого могущества я достиг за столь краткий срок!
Но огромное число человеческих смертей их потрясло. Целыми днями бродили они по обезлюдевшим городским коридорам. Их прежнее жилище сгинуло при первом натиске дизассемблеров; теперь они могли выбрать себе любое другое из десятков тысяч опустевших апартаментов, свить гнездо где угодно, но Эллисон призналась мне, что ей действует на нервы обстановка, оставшаяся от умерших: их скарб, расставленные на столах приборы, детские комнаты без детей. Город полон призраков, сказала она.
Поэтому я выстроил им резиденцию на лесном ярусе, применив для этого городских строителей-роботов. Я выбрал пятачок подальше от мест, где раньше обитали люди, но в шаговой доступности. Искусственное солнце светило этому ярусу ярко и убедительно, там поддерживалась комфортная температура и низкая влажность воздуха. Утром и вечером для них дул бриз, раз в пять дней выпадал дождик.
Они согласились там пожить, пока не подыщут что-нибудь получше.
* * *
Согласен, может найтись уголок поприятнее, но только не на Воксе и уж точно не на Земле. При этом все мое внимание было поглощено тем, чтобы уберечь Вокс-Кор от неблагоприятного воздействия среды.
На земном экваторе океаны превращались в кипяток. На безжизненных континентах бушевали циклоны, атмосфера насыщалась горячим водяным паром. Чудовищные штормы грозили разбить Вокс о скалистый антарктический шельф. И дальше могло стать только хуже.
Я должен был полнее овладеть могучей технологией гипотетиков, а для этого нужно увеличить свой контроль над ней.
Мне удалось спустить с орбиты небольшой флот микроустройств, вроде тех дизассемблеров, которые набросились на нас в Антарктиде, чтобы они послужили Вокс-Кору защитной оболочкой. Теперь, как ни били по острову волны, грозившие перехлестнуть через самые высокие башни, сам город стоял, как влитой, бросая вызов стихии. Поддержание этого равновесия требовало гигаджоулей энергии, черпаемой прямо из солнечного ядра.
Но и это было только полумерой. Скоро нам предстояло расстаться с планетой. Я считал, что смогу обеспечить наше отбытие, но для этого потребуется рассоединить мое тело с моим разумом.
Идя по Вокс-Кору, я часто поражался своему отражению в зеркалах — напоминанию о том, что я по-прежнему состою из плоти и крови, хотя и покрыт шрамами своего насильственного воскрешения. Невидимые душевные раны саднили гораздо сильнее телесных.
Отец сделал меня таким потому, что уверовал в способность гипотетиков освободить человечество от смерти. Религия Вокса лелеяла ту же мечту, по существу являясь программируемым лимбическим бунтом против тирании могилы.
И вот камень веры откатился в сторону, и остался от всего лишь слабосильный пророк безмозглого бога. Как разочарован этим был бы мой отец!
* * *
— Я могу управлять ходом времени! — объявил я Турку и Эллисон. — В местном масштабе, конечно.
Хотя они и были моими друзьями, им внушал страх я сам — их страшил тот, в кого я превращаюсь. Нельзя было их за это осуждать.
Я побывал у них в гостях. Дом, который я построил для них в лесу, был очарователен. Вокруг тянулись ввысь стройные деревья. Воздух полнился звуками и благоухал ароматами. Они усадили меня за стол. Эллисон подала вазу с фруктами, Турк налил мне стакан воды. Эллисон сказала, что я сильно исхудал. И верно, в последнее время мне было не до еды.
