– Винни, я хочу, чтобы ты пошла с Лори. Ты с ней пойдешь, ладно? Она пустит тебя в такое место, где ты сможешь спать. Ты будешь одна, но тебе там нечего бояться. Джейк придет позже и возьмет тебя оттуда.
Она крепко схватила меня.
– Нет, Винни, я тебя не забуду. Но ты должна быть очень тихой, сидеть спокойно и быть хорошей девочкой. Лори будет к тебе приходить, навещать тебя и отводить тебя туда, где ты сможешь раздобыть еду. Но ты не должна бояться. Понимаешь? Ничего с тобой не случится. Никто не причинит тебе зла. Ладно?
– Ла-а-адно!
– Будешь хорошей девочкой?
– Бу-у-у-уду!
– А? Ну ладно, хорошая девочка, – я приоткрыл дверь и выглянул наружу, потом прикрыл дверь снова.
– Чуть не забыл. Нам нужен способ общаться. Я не доверяю комнатным телефонам в наших каютах. Вы сможете передать мне письменное сообщение?
– Думаю, да.
– Отлично. После того, как вы ее спрячете, пошлите это сообщение в комнату 409-Б. Поняли? 409-Б. Пошлите так: «Ваш костюм будет готов завтра утром».
Она повторила сообщение.
– Правильно. Это сообщение на сегодня. Если случится что-нибудь непредвиденное или какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства, то пошлите... мм-м-м... дайте подумать... пошлите такое сообщение: «Камбуз сожалеет, что заказанного вами вина нет».
Она повторила это и сказала:
– Все понятно.
– Теперь такое – можно ли мне оставлять записки в вашей каюте?
– Да, просто подсуньте их под дверь. Я буду там, когда сменюсь с вахты. Я так устаю, что в любом случае большую часть времени сплю.
– О'кей. Значит, здесь. – Я взял ее руку и вложил в нее пачечку денег.
– Нет, это лишнее...
– Возьмите, и никаких гвоздей. Вы принимаете на себя большой риск, и вам за это надо платить. Никогда не будьте альтруистом. Это вас в конце концов убьет.
– Что такое альтруист?
– Это такой человек, которым хотели бы считать себя все, кто живут во вселенной, но вселенная их такими не считает. Ладно, это не важно. – Я снова выглянул наружу. – Порядок. Можно идти, и пусть никто вас не увидит вместе с Винни, если только это возможно.
– Правильно. Пошли, Винни.
Я посмотрел, как они на цыпочках идут по коридору, потом и сам повернулся и пошел.
И кого, как вы думаете, я увидел, когда пошел обратно? Кого, как не Чокнутую Сволочь, который вышел из каюты, посмотрел на вашего верного слугу и скользнул обратно в свою нору, словно змеюга. Я прыгнул вперед и припер дверь плечом, вставив ботинок между дверью и дверной рамой.
– Можно вас на пару слов, сэр?
– Убирайтесь отсюда!
– Нам, правда, надо поговорить.
Он, как мог, налег на дверь и чуть не выбил мой ботинок из нее, но я снова вставил его в щель.
После недолгой борьбы он перестал пытаться и налег на дверь.
– Я вызову службу безопасности! – сказал он.
– А вы можете дотянуться до телефона отсюда?
Он продумал этот вопрос. Видимо, ответ был отрицательным.
– Что вы хотите?
– Как я уже сказал, несколько слов с вами.
– Ну и говорите свои слова.
– Собственно говоря, я хотел сводить вас на обед. У меня есть друзья, с которыми я хотел бы вас познакомить. Они живут в океане, и у них большие, противные зубищи.
Неожиданно его вес исчез с двери. Я рывком распахнул дверь и рванулся в комнату, где он уже пытался до чего-то докопаться в сумке на кровати. Я дал ему как следует по почкам, потом забрал его в полный нельсон, убедился, что он еще не успел схватить ружье, или пистолет, или что у него там было, потом швырнул его о переборку. Он ударился об нее с громким шмяком и сполз вниз. Я порылся в сумке и нашел то, что не нашел он. Прелестный маленький пистолетик «Смит и Вессон» – компактный, легкий, смертельный.
Он лежал на полу, привалившись спиной к переборке, стонущий, но в сознании, он смотрел на меня встревоженным взглядом. Я подошел к двери, закрыл ее и запер, потом подошел к нему, поигрывая пистолетом.
– Может быть, вы хотели бы объяснить маленький эпизод на пляже? – сказал я. – Пока ваш рот еще в силах говорить и в рабочем состоянии?
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Ну нет, даже притворяться надо уметь лучше.
Он провел рукой по своим непослушным волосам с проседью. Потом потратил массу времени, чтобы отскрести себя от пола. Я стоял как следует поодаль, настороже на тот случай, если ему вздумается делать какие-нибудь внезапные телодвижения. Он был крупным человеком, но, если я мог судить, в нем не было ни капли бойцовского духа, просто хитрость, которую он пытался скрыть угодливой усмешкой дерьмоеда.
– Ах, да. Да. Теперь припоминаю. Я видел вас на острове. Конечно.
Он пожал плечами и широко развел руки.
– А что у вас за вопрос? Может быть, возникло какое-нибудь недоразумение?
– Я спрашивал вас, безопасно ли здесь купаться, и вы сказали, что безопасно. Однако все оказалось наоборот.
Невинность расцвела на его роже, как плесень.
– Я не знал! Я видел, как люди плавают здесь все время!
– И насколько их хватает?
– А?
Разумеется, он врал. Но именно в этот момент мне пришло в голову, что мне не нужен еще один враг на борту. Он мог мне пригодиться в другом качестве.
– Вы не знали относительно опасности?
– Нет, клянусь. Послушайте, камрада, это просто недоразумение. Поверьте мне.
Я не потрудился спросить, почему же тогда он ринулся бежать при одном моем виде, решив пережить это его вранье.
– Ладно, – сказал я, – если вы говорите правду, похоже, я должен перед вами извиниться.
– Клянусь, что это правда, – сказал он. Он отошел от стены и поправил на себе одежду. – Я сам не купаюсь, но время от времени я видел, как люди плавали там.
– Угу, – я одарил его примирительной улыбкой. – Ладно, будем считать, что произошла ошибка. Надеюсь, вы примете мои извинения.
Он весь превратился в радостную улыбку, тело его обмякло от облегчения.
– Никаких проблем, все в порядке, – сказал он. – Я могу понять, наверняка вы страшно рассердились. Не могу вас винить. Ей-богу. Такие вещи случаются.
– Ладно, – я вернул ему пистолет. – Надеюсь, никакой обиды?
– Нет-нет, что вы. Как я сказал, я совсем вас не виню. Я бы и сам на вашем месте чувствовал то же самое. – Он сунул пистолет в карман своего ярко-голубого комбинезона. – Знаете что? Давайте я поставлю вам выпивку.
– Отлично.
Я дал Полю Хогану угостить меня выпивкой. Бар был переполнен, шумел, а выпивка была дорогая. Мы приятно поговорили над кружками местного пойла. Оказалось, что он был работорговцем по профессии.
– Контрактная служба, можно и так сказать, – сказал Хоган. – Есть контракт и срок службы, который заранее оговорен. Но контракт в любое время может быть выкуплен тем, кто нанимался служить. Рабство? – Он с возмущением покачал головой. – Нет, вовсе нет. Это чисто деловые отношения. Множество людей пролетает через неизвестный на той стороне портал буквально с голой задницей, с машинами и карманом бессмысленных, ничего не стоящих тут денег. Им нужна работа, а я могу им такую работу обеспечить. Я брокер... агент, больше ничего.
