Ознакомительная версия.
— Он любит меня.
— Понятно. Значит, он появлялся здесь и раньше. Нашептывал слова, искушал, – пробормотал Савва-офф. – А на деле, хотел использовать против меня. И использовал… Дура-баба! – констатировал он.
— Вот видишь! – возмутилась Миланья.
— Это я по-настоящему любил тебя. Любил, как умею. Я избавил тебя от земного брена, дал тебе вечность. И чем ты мне за это отплатила?
— Благими намерениями устелена дорога в ад, – вкрадчиво заметил Пифф-он, кривая усмешка стала шире — происходящее его очевидно забавляло. – Мы тоже даровали твоей гостье вечность. И еще свободу. Ей больше не нужно быть ни у кого в услужении.
— Может, у меня не слишком мягкий характер, – продолжал демиург, не обращая внимания не едкие реплики нечистого, – может, порой я бываю груб. Но я старался быть с тобой честным. Только и всего… — Он замолчал, осознав, что все его слова теперь бессмысленны. Он сам вложил в человеческую женщину немного коварства и чуть-чуть снизил порог здравомыслия. Полагал, так будет интереснее. И вот теперь она предпочла искусителя, и не подумав предупредить своего создателя о визитах Зверя в чертог.
Женщины. Может, он и бесполое существо, но почувствовал себя уязвленным. Самца он творил по своему образу и подобию, включая нрав и привычки. А женщину выдумывал уже после того, как изобрел секс. Задействовал тонкую психологию. Ликовал, что создал такое удивительное существо, что мужчинам никогда не будет скучно. Похоже, переусердствовал.
— Закрывай чертог, отправляйся в изгнание, – проговорил Пифф-он. – Или присоединяйся к нам. Ты же знаешь, у тебя всегда есть выбор.
— Выбор?! – проговорил демиург. – Похоже, ты не понимаешь, с кем имеешь дело. – Тон его сделался ленивым, зрела уверенность — через мгновение он вышвырнет незваного гостя из чертога и вернется к повседневной работе. Предательницу придется вернуть в земное бытиё. Доверия она не оправдала. С полной потерей памяти, конечно. А возможно, и сексуальной ориентации. Должен же он ее как-то наказать.
Савва-офф вытянул перед собой изящные ладони, нащупал искомое и рванул из виртуальных ножен небесный клинок, призванный одним лишь разящим светом отпугнуть нечистого. Не тут-то было. Вместо клинка в руках демиурга оказалась бесполезная рукоять.
Она добралась и до системы управления клинком, осознал Савва-офф. И в тот же миг увидел отчетливую картину падения. Очередной слет высших существ. И снова несколько светлых демиургов оказываются вне списка. Он порой представлял, как это происходит, но никогда не думал, что такое может случиться с ним — создателем вселенной, Богом, от воли которого зависят судьбы миров и населяющих их народов.
Демиург метнулся к дверному проему. Нечистый попытался преградить беглецу путь. Но Савва-офф сменил направление бега, скакнул в стену и исчез, растворился за ней. Нечистый взревел, отшвырнул Миланью и выкинул перед собой когтистую ладонь. Плазменный трезубец — пылающее россыпью красных искр оружие тьмы — устремился за демиургом, ломая перегородки чертога с сухим электрическим треском. В последний момент, ощутив жар адского пламени, Савва-офф прыгнул в сторону, и трезубец пронесся мимо. Демиург спешно прыгнул вверх, растянулся под потолком и применил маскировку, застыв без движения. Нечистый оказался рядом в считанные мгновения. Повел остроносой мордой, инфракрасным зрением высматривая врага, но так и не смог обнаружить. Савва-офф знал: дело времени. Крадущейся походкой, сжимая в руке новый плазменный трезубец, Пифф-он направился дальше по коридору, сканируя пространство.
Теперь дело за малым, думал демиург, добраться до Вселенского покоя, сердца чертога. Двигаться напрямую — слишком опасно, маскировка мигом слетит, стоит ему сделать хотя бы одно движение. Безоружный он не сможет противостоять порождению тьмы.
Савва-офф действовал стремительно, спрыгнул с потолка, сотворил портал и нырнул в черную дыру. Пришлось некоторое время перемещаться в густом киселе. Потерял драгоценные минуты. На выходе его ожидал сюрприз…
— Он здесь! – заверещала Милания. – Скорее!
Девушка успела добраться до Вселенского покоя.
Савва-офф ринулся к пульту, пальцы торопливо забегали по сенсорам. И вот уже в воздухе проявились очертания нового небесного клинка…
Трезубец ударил его, проник в тело и выжег изнутри. Пифф-он уже в третий раз видел, как умирают высшие белые существа. Голубые нити созидательной энергии с оглушительным свистом выстрелили от охваченной пламенем фигуры, оставив на стенах множество темных отметин. И все исчезло. Только горстка серого пепла осталась от уничтоженного демиурга.
— Ты умница, детка, – нечистый Пифф-он подхватил женщину, обвил ее шею когтистой дланью и впился в ее губы сладострастным поцелуем. Раздвоенный язык проник в рот, защекотал небо. Глядя пламенеющим взором на мгновенно впавшую в истому смертную, Пифф-он отстранился. Сделал несколько быстрых шагов назад и одним движением рук — сверху вниз — низверг ее в пылающую бездну. Она миновала тысячи межзвездных миль, перенеслась в самые недра его собственной звезды зла — Алголь. Нечистый с удовлетворением глядел в разлом в реальности, откуда слышался хохот зловещих существ, обладающих врожденными садистскими наклонностями — он сам создавал их — и душераздирающие крики несчастной жертвы.
— Теперь ты свободна, – проговорил Пифф-он с придыханием, – и у тебя впереди целая вечность. Можешь наслаждаться ею.
Затем он кроваво-красным вихрем пронесся по пустынному белому чертогу, сжигая все, включая недавно созданный Савва-оффом мир. Сколько таких миров еще предстоит уничтожить.
Все демиурги совершают одни и те же ошибки, – думал нечистый Пифф-он, покидая охваченное испепеляющим жаром обиталище, – проникаются любовью к своим созданиям, созданным по их образу и подобию, забывая, что в любой копии таится несовершенство.
В квартире Петра Ильича Лавкина открылся портал. С этой секунды спокойная жизнь для него закончилась навсегда…
Громадная серебристая арка упиралась острым навершием в недавно побеленный потолок. Увидев портал впервые, Петр Ильич чуть в обморок не грохнулся. Не сказать, чтобы он был человеком впечатлительным, скорее наоборот — слабовосприимчивым (даже кино не смотрел), но подобный обелиск в собственной кухне даже апатичного меланхолика наделит на время холерическим темпераментом. К тому же, чертова арка вся сверкала, как новогодняя ель, от чего на бледных стенах восьмиметровой кухоньки плясали яркие сполохи.
Ознакомительная версия.
