БХМ издала звук, какой бывает, если ударить ладонью по полой трубе, только гораздо громче. ПУММ!!! Что-то округлое вылетело из задранного наискось овального ствола, пронеслось по дуге и ударилось об асфальт за спинами людей. Раздался громкий хлопок, шипение – во все стороны поползли клубы плотного сизого газа.
Овальный ствол начал опускаться, и одновременно «танк» пополз вперед.
– Броневик запустили?! – крикнул Багрянец. – Нет?! Все равно отступаем!
Он развернулся, привставая, – и снова опустился на асфальт. Отступать было некуда: фронт газа катил на них сзади, он уже перекрыл вход в церковь.
Почти одновременно у Игоря и Курортника закончились патроны, но прежде чем они успели перезарядить оружие, под БХМ что-то взорвалось. «Танк» сильно качнулся, из-под днища плеснулось пламя, пошел дым. Машина встала. Через несколько секунд она с громким скрежетом поползла назад, и стало видно, что рванул канализационный люк, над которым в тот момент катил «танк». Люк подбросило вместе с кусками вывороченного асфальта, тяжелая крышка врезалась в днище.
Опять застучал АК Багрянца. Газ почти заполнил церковный двор, Игорь уже чувствовал его запах. ПУММ! Еще одна капсула вылетела из ствола и взорвалась на левом краю двора. Вспухло пузырем сизое месиво, поползло, быстро расширяясь. Через несколько секунд два газовых облака сольются в одно, накрыв людей большим полукругом.
Игорь кинул взгляд на пленника. Тот, стоя на коленях над оцепеневшим Хорьком, натягивал ему на голову противогаз, который достал из сумки, валяющейся рядом с пустым ящиком от гранат.
Из дыры на месте канализационного люка показались три человека с рюкзаками на спинах. Игорь чуть было не снял первого, очень уж напоминающего чужаков: с длинными темными волосами и в кожаном плаще. Но следом вылез другой, в «горке», с камуфляжной банданой на голове и знакомым оружием в руках, а потом еще толстяк с ружьем. Клубы газа от второй капсулы накатывали сбоку. Волосатый в плаще пополз от облака к дому, а человек в «горке» пригнулся, крутя головой. Сориентировался он на удивление быстро – и начал стрелять по машинам чужаков.
Огонь почти смолк, звучали лишь редкие одиночные выстрелы. Подскочивший Лабус схватил Хорька на руки и бросился вокруг церкви, между двумя сближающимися облаками газа. Одно из них почти целиком накрыло двор, дышать становилось все труднее. Пленник поднялся, не обращая внимания на повернувшийся к нему ствол АК, поспешил за Лабусом, волоча по асфальту свисающую с наручников цепочку. Крякнув, следом устремился Багрянец.
– Капитан! – крикнул он на ходу. – Товарищ прапорщик, отступаем!
Курортник с Игорем тоже побежали, задержав дыхание, едва успели шмыгнуть в узкий просвет между двумя сизыми клубящимися стенами в человеческий рост. Газ тек, как жидкое тесто, заполняя улицу перед церковью, двор, клубясь вокруг деревьев в сквере, потоком проливаясь в пролом на месте канализационного люка.
Когда облака остались позади, беглецы столкнулись с двумя людьми, так неожиданно появившимися из-под земли, – те вырулили к церковному входу с другой стороны.
Теперь газ отделил их от чужаков, но останавливаться все равно было нельзя. Кинув короткий взгляд на незнакомцев, Алексей крикнул: «За мной!», обращаясь и к ним, и к нагоняющим Багрянцу с Сотником. Процессию возглавляли Лабус с Хорьком на руках и чужак. За церковью рокотал двигатель БХМ, хотя выстрелы в той стороне смолкли окончательно – оставшиеся в живых чужаки теперь не видели осажденных.
Они опрокинули дверь и ввалились внутрь. Двигатель автобуса тихо урчал. Игорь встал сбоку от проема, контролируя подход к церкви. Багрянец затолкал «языка» в автобус, вслед за нырнувшим в салон Курортником, потом туда заскочил Лабус с Хорьком на руках. Автобус поехал, ткнулся в броневик, загудел – и стал выталкивать его из церкви через проем.
Игорь повернулся к незнакомцам у другой стены. Только сейчас он понял, что один – совсем старик, раньше сбивал с толку его боевой наряд, бандана, «горка» и пластиковые наколенники. Толстяк тоже был в возрасте, хотя и помладше. Старик, из-за плеча которого торчал ствол, кашлял, содрогаясь всем телом, толстяк поддерживал его.
– Кир! – вдруг позвал он и огляделся. – Постойте, где Кирилл? С нами был молодой парень, кто-то видел, куда он делся?
– Такой волосатый? – Лабус выглянул из автобуса, когда тот достиг дверного проема. Дальше поверхность под колесами шла с небольшим уклоном, и броневик сам покатил вперед.
– Да, темные длинные волосы!
– Потом разберемся! Внутрь все, бегом!
Двое незнакомцев, а следом и Сотник запрыгнули в автобус, тот свернул – и помчал от церкви, так чтобы она оставалась между ним и чужаками. Курортник был за рулем, Багрянец навис над пленником, которого усадил на койку в задней части салона. Лабус склонился над Хорьком – тот пришел в себя и, лежа на другой койке, что-то возмущенно мычал из-под противогаза.
– Где Кирилл? – повторил толстяк, в то время как его спутник опять сильно закашлялся.
Костя махнул рукой.
– Он в суматохе не туда пополз, я в прицел видел – к скверу, а надо было обратно.
– Его накрыло газом?! – ахнул незнакомец. Второй прекратил кашлять и, держась одной рукой за горло, начал стягивать рюкзак со спины.
Лабус покачал головой.
– Не факт. Если рассудить, три варианта есть. Мог уползти за дом и сбежать, если в суматохе его не заметили. А могло и газом его накрыть. Либо в плен взяли.
Автобус резко повернул, скорость еще увеличилась.
– Мы должны вернуться! – заявил толстяк. – Вернуться и найти его. Отбить, если понадобится.
Костя изумленно воззрился на него. Переглянулся с Игорем, который стоял на подножке, подняв пистолет.
– Ты, отец, извини, псих. Мы тебя держать не станем, конечно, но назад не поедем – это я тебе за всех сказать могу.
– Но его надо найти! – растерялся толстяк. – Вы не понимаете, с его помощью можно выяснить, откуда появились захватчики! Парня обязательно надо найти!
Ему никто не ответил.
Часть V Выстрел в темноту
Глава 23
Одно Кирилл знал точно: сбежать надо как можно быстрее.
Только пока было непонятно: как?
Стук камней, окрики, шум шагов и лязг затворов разносились над Красной площадью. Под длинным навесом, где находился Кир, прямо на мостовой двумя рядами лежали матрацы, а на них – раненые варханы. Одни спали, вторые чистили оружие или точили ножи, третьи, собравшись кружком, играли в кости на расчерченных ромбами досках.
От пролома между Спасской башней и Мавзолеем вереница рабов тащила камни, из которых вокруг лагеря складывали стену. Кир мысленно называл их именно так – «рабами», а не «пленниками». На всех были кожаные ошейники, да к тому же за ними наблюдали надсмотрщики.
