А на борту «Решения» приказано было собраться в столовой для религиозной службы. Но почти тут же поступила команда занять боевые позиции. Снова повторили первый приказ, потом — второй. Когда беспорядок достиг апогея, не выдержал помощник капитана. Резко развернувшись, он бросился через весь корабль с ножом в руках, размахивая им направо и налево.
Суматоха началась на всей флотилии. Командиры бегали, кричали и истерически смеялись. Они слушали бессмысленные сообщения, переданные через телеконтактную связь, и замирали, как громом пораженные. Начались припадки.
Паника охватила и подчиненных.
Экипаж «Смертности» покинул судно. Сотни людей просто бросались в воду и уплывали. Из четырех офицеров, находившихся в рубке управления, один смеялся, другой плакал, третий от страха забился в угол, четвертый был погружен в апатию. Все они пристально смотрели, как что-то мигает на пульте управления.
На борту корабля «Дальний» началась перестрелка. Только из легкого оружия и до тех пор, пока кто-то не отдал приказ более мощным снарядом прекратить эту пальбу. Раздался взрыв, и вода покрыла корабль.
«Последний» направил свои пушки на «Бесконечность», стер ее с поверхности океана и покончил с собой.
Капитан «Бессмертия» увидел что-то впереди в дальномер. Что это было, он никому не сказал, а только отдал приказ выстрелить в темноту в западном направлении. И сам корабль на всех парах помчался туда же. Никто ничего не понимал, но все подчинялись. Капитан был чрезвычайно доволен, когда корабль поднялся сначала в воздух, а потом вышел и в космос. Может, капитан преследовал саму Смерть, поскольку все время бормотал: «Посмотрите, ребята! Она убегает, но мы догоним и схватим ее, даже если она скроется за Ураном». Он просто прилип к дальномеру. Солнце удалялось. «Бессмертие» направился к внешним планетам.
На «Прощании» играла какая-то дикая музыка. Женщины в красном и мужчины в зеленом танцевали. Повсюду была разбросана еда и разлиты напитки.
На борту «Вечера» молились.
Наступил час, когда умы открылись, показывая свои темные глубины. Сокровенные мысли просачивались наружу, как дым, сталкиваясь лицом к лицу с реальностью. Море и небо были не настоящими, а каким-то бредовым воплощением воды и воздуха. Только безумие было настоящим.
Капитан флагманского корабля Слайн оказался неспособным что-то предпринять. Зато З’Кафир, командующий флотом, держал все в своих руках. Его мысли были ясны. Он понял, что случилось, и точно знал, что нужно сделать. Но он говорил в десять раз быстрее, чем обычно. А когда пытался жестами объяснить, что необходимо предпринять, его руки двигались слишком быстро, чтобы можно было за ними уследить. Этот дефект сделал его блестящие идеи бесполезными.
Генеральный секретарь Инскра выполнял свои обычные обязанности, хотя был обеспокоен тем, что М’Каслри куда-то исчез. Он флегматично начал отдавать необходимые приказы, когда в рубку вошел флагманский офицер связи Ф’Сибр.
Инскра заметил, что это был только телеконтактный двойник. И он пришел к выводу, что Ф’Сибр действует из каюты связи. Инскра знал, как уничтожить эту каюту. Он сделал движение, но Ф’Сибр открыл ладонь и тут же протянул ее Инскре.
Глаза Инскры, которые всегда оставались единственной одушевленной частью его тела, погасли. На протянутой ладони сидел большой серый паук.
По флотилии пронесся шепот, выросший до ликующих раскатов:
— Война закончена!
За ним следовало дополнение:
— Мы победили!
Холодный пот выступил на лбу аэронаблюдателя Мардела. Радость исказила его затвердевшие черты. Солнце уже стояло высоко над горизонтом. Оно усеяло золотом все море. Его лучи отражались от каждого оставшегося на плаву корабля. Момент всеобщего уничтожения наступил и прошел — полчаса назад.
Гигантская палка продолжала ворошить муравейник. Серебристые муравьи разбежались по всему океану. Два из них столкнулись. Серебристые пятна обозначали могилы «Дальнего», «Бесконечности», «Последнего». Не было никакого порядка.
Мардел улыбнулся и заорал:
— Я жив!
И направил свой флаер в безвоздушное пространство.
Гешифер вылетел, как стрела, из каюты связи. Никогда еще он не казался таким старым и таким активным. За ним следовали Дж’Квилвенс и Норм. Его правая рука была завернута в прозрачный пластик в том месте, куда ее ранил луч Дж’Вилоба.
— Первым делом мы опечатаем Каюту Войны, — заявил Гешифер. — Теперь-то мы вырвем у змеи все ядовитые зубы.
Норм прошептал Дж’Квилвенс:
— Мы победили!
Дж’Квилвенс хихикнула:
— Отнюдь нет. Мы только вывели флот из равновесия. Но нам еще предстоит свести с ума весь мир. Так что это лишь начало.
Охрана перед дверью Каюты Войны расступилась. Гешифер открыл дверь и тут же замер, жестом останавливая остальных.
— О Боже, — прошептал он. — Не двигайтесь!
Выглядывая из-за плеча Гешифера, Норм увидел М’Каслри. Тот стоял у стола, который напоминал алтарь. В стол был вмонтирован вертикальный рычаг. М’Каслри был грустным, но в глазах его пылала решительность. Он смотрел на них глазами лунатика. Очень медленно он потянул рычаг вниз.
— Мистер Президент, — мягко сказал Гешифер.
М’Каслри остановился.
— Откуда вы знаете про мою настоящую должность? Я держал ее в секрете.
— Мистер Президент, — сказал Гешифер. — Посол Британии требует аудиенции. Генерал Скотт представил меморандум чрезвычайной важности. Министр Сьюард здесь. Он хочет видеть вас. Очень срочно.
— Я знаю, — ответил М’Каслри. — Я уже иду. Но сначала я должен кое-что сделать.
Он снова положил руку на рычаг.
— Но совершенно нет времени, мистер Президент, — вмешался Гешифер. — Это уже свершилось. Они обстреляли форт Самтер[18].
Рука М’Каслри упала с рычага.
— Итак, — прошептал он, — чему быть, того не миновать.
Он вышел из-за стола — и пошел к двери, почти застенчиво улыбаясь Гешиферу.
— Смешно, мистер Николаи, — сказал он. — Я видел очень длинный сон. Казалось, он длится всю жизнь. Мне снилось, что меня сделали боссом в другом мире. Там тоже шла война. И мне нужно было что-то сделать. Интересно…
М’Каслри посмотрел вперед. Его лицо стало серьезным и пророческим. Казалось он думает о будущем и о той роли, которую ему в нем предстоит сыграть. Когда он проходил мимо, Гешифер услышал бормотание, как будто тот зубрил роль:
— …эти мертвые не умерли зря. Снова возродится свобода. И правительство, которое служит народу, не исчезнет с лица Земли.[19]
