Люди с Парцифаля приземисты, сильны и весьма непосредственны в речах и поступках – оттого их часто за глаза называют гномами. Люди с Лоэнгрина высоки, стройны, тонки в кости, хороши собой (большой приток свежей крови в период реколонизации дал себя знать) – оттого их часто за глаза (а то и в глаза – они не обижаются) зовут эльфами. Мизансцена выглядела следующим образом:
– в центре зала, у самой стойки ели друг друга взглядами мужчина-«эльф» и женщина-«гном». «Эльф» прикладывал к скуле мешочек со льдом, женщину-«гнома» с двух сторон зажали за столом Габо Пуля и какой-то мужчина;
– у стойки, которую флагматично вытирал седоусый рутен, сидел спиной ко всем плечистый детина, бритым затылком демонстрирующий полное презрение;
– между «эльфом» и «гномом» прямо на столе, чуть покачивая ногой, сидела Сильвер, которой в последний момент удалось перехватить разговор в свои руки.
– …Таким образом, друзья мои, вы оба крепко держите друг друга зубами за яйца. Это метафора, Хельга.
– В отношении Торвальда? – фыркнул тот мужик, что блокировал Хельгу слева. По синеватому оттенку его загара Дик узнал палладийца.
– В отношении обоих, – Сильвер подняла руки запрещающим жестом, потому что оба спорщика открыли рты и попытались заговорить одновременно. – Ша, я сказала. Вы можете причинить друг другу и всем нам изрядное количество боли, поэтому каждый полагает, что держит ситуацию под контролем. А на самом деле вы просто не можете ни нормально вздохнуть, ни нормально поговорить. Все, что вы можете – это причинять боль. Я не знаю, что в этой позиции вас привлекает. Думаю, что и всем остальным она надоела хуже бустера.
– И потому берешь на себя роль посредницы и примирительницы, – холодно сказал «эльф».
– У меня ребенок, – Сильвер вздохнула. – Я хочу, чтобы у него завтра была пища и крыша над головой.
– Тогда почему бы тебе не заняться в первую очередь Хельгой?
– Потому что мы все знаем тебе цену, Тор, – сказал палладиец. – И знаем цену Хельге. Она хороший капитан. А ты потерял навегу и людей. Поэтому с тобой в море не пойдут даже самые голодные. Посмотри, до чего ты докатился. До работорговли. Но ты и гемов себе не смог купить столько, сколько нужно. Допустим, ты уговоришь Занду отобрать у Хельги «Юрате» и отдать тебе. Так полкоманды завтра уйдет за ней на «Фафнир». Потому что она свое капитанство заслужила головой. А ты – сам-знаешь-чем.
– Грег, я надеюсь, ты все сказал, потому что дальше я тебя слушать не намерена, – Сильвер припечатала палладийца профессиональным взглядом, и тот слегка поежился на стуле. – Тор, извини его пожалуйста – это все от нервотрепки последних дней. Мы все устали, всех доканывает этот климат и подготовка к рейсу. Пора в море, все это чувствуют.
– Очень милый дружеский совет, – Тор на несколько секунд перестал промакивать свой синяк. – И как я ему последую, если моя навега укомплектована только на две трети?
– Повысь заработную плату, – пожала плечами Сильвер. – Объяви о дополнительном материальном довольствии. Твои… новые семейные связи тебе это позволяют. С гемами ведь не вышло.
– Да что ты, – фыркнула светловолосая женщина-«гном». – Помочь своим заработать? Ни в жизнь. Он лучше рейдерам поможет.
– Мы тебя выслушали, Хельга. И душу ты отвела. Пожалуйста, не пытайся разжечь ссору заново, – Сильвер сказала это почти умоляюще, и Хельга выставила перед собой руки:
– Хорошо-хорошо.
Торвальд оторвался от барной стойки. – Думаю, делать мне тут больше нечего. Поль, спасибо за выпивку и лед. Сильвер, благодарю за понимание.
– Мусор свой унеси с собой, – сказал Грег.
– Не понял, – Торвальд остановился на полдороге к двери.
– Работорговца прихвати.
Развернувшийся и шагнувший было к дверям детина остановился и посмотрел Грегу в лицо. Тот выпрямился за столом. Ростом он детине уступал, но шириной плеч – превосходил. Впрочем, самым опасным (после себя) бойцом Дик считал Габо. Сам он прижимался к стене под лестницей, тихо молясь, чтобы Джулио не раскричался. Он узнал детину, когда тот развернулся лицом и заговорил:
– Я с тобой, имперский побирушка, сейчас связываться не буду. Неохота портить отношения с господином Занду. Но если ты только покажешься в городе…
Он не договорил, плюнул на пол и пошел к выходу – как вдруг запищал младенец. Все повернулись к дверям на лестницу, и Дик зажмурился под визором: узнает его рейдер или нет? Он как-то совсем не принял в расчет того, что дружки Джориана живы и продолжают обделывать свои грязные делишки здесь, в космопорте Лагаш.
– Ох, Кайзер, дай его сюда, – Сильвер почти бегом поспешила к Дику. Ее фигура сразу же заслонила его от работорговца, и он вздохнул с облегчением, как вдруг Хельга сказала:
– Это не тот самый пацан, что спрашивал работу?
– Угу, – Сильвер, принимая ребенка у Дика, сделала страшные глаза: проваливай быстрее. Но Хельга не хотела, чтобы он быстрее провалил, она поманила его ладонью – и в этой ситуации ретироваться означало привлечь к себе еще больше внимания.
– Что ты умеешь?
– Боты, – сказал Дик, стараясь тщательнее воспроизводить акцент Картаго. – Ремонт.
– Неплохо, – Хельга поднялась. Она была почти одного роста с Диком, самую малость пониже. – Видишь, Тор, охотников работать на меня не убывает.
– А пойдешь ко мне? – «эльф» приостановился в дверях. Дик покачал головой.
– Две десятых процента от добычи, – сказал Тор. – Не хочешь? Четыре десятых.
– Тор, за восемь десятых ты навербуешь экипаж из вавилонян, – сказала Сильвер, стараясь держаться между Диком и уходящими. Габо, поняв ее игру, тоже встал из-за стола, якобы размять ноги.
– Кайзер, поднимись пока наверх.
Дик и рад был бы – но тут вмешался палладиец.
– Ты, что ли, местный? Чего молчишь? И намордник не снимаешь, когда с тобой разговаривают.
– Ладно, я пошел, – Торвальд наконец-то толкнул дверь. Рейдер специально дождался, пока за лоэнгринцем она закроется, чтобы распахнуть ее ударом ноги.
– Экая сволочь, – Грег отвлекся на уходящих, и Дик попытался смыться. Но Хельга, избавившись от двусторонней «охраны», удивительно быстро перекрыла выход.
– Постой, ты чего такой стеснительный? Если хочешь наняться на корабль – так надо поговорить, а?
– Хельга, давай об этом наверху, с глазу на глаз, – предложил Габо, трогая ее за плечо.
– Отвали, миротворец! – женщина резко высвободилась. – Как вы меня все достали, ей-Богу. Меня не погода достала, Сильвер, меня вы достали. У меня погрузка в разгаре, а этот выродок затеял перетасовку команд. Ах ты паскуда! Не посеял, а хочет жать!
