– Ты ничего не говорил об исследовательском центре, – растерялась Анакс. – Речь шла только о твоем брате.
– Когда речь шла только о моем брате, я не предлагал тебе стать властелином игрового мира «Голод».
Анакс пытливо прикусила губу.
– Мне нужно подумать, – сказала она, отошла к окну и долго косилась на других представителей «Двухголовых драконов».
Атмосфера в квартире силовика накалилась. Бывшие друзья Анакс превратились в завистливых противников. Прай-Ми готовился активировать гравитационный кокон, надеясь, что если начнется перестрелка, то у «Двухголовых драконов» окажется современное оружие, в основе которого лежат технологии нейронных сетей. Если нет, то…
Звуковая граната взорвалась, оглушив, как самая настоящая, не имея никакого отношения к нейронным образам. Прай-Ми показалось, что в голове что-то лопнуло, загудело абсолютной тишиной. Анакс действовала быстро, решительно. В левой руке появился заряженный блок с сетью охотника за головами, в правой – импульсный молекулярный излучатель, прозванный среди игроков «Черная дыра» за то, что при попадании в тело клона не пробивал его насквозь, а, застревая в плоти, начинал поглощать жертву. «Черную дыру» обычно использовали, когда нужно было избавиться от человека, не оставив следов. Анакс сделала пять выстрелов. Четыре достигли целей, пятый угодил в стену, просвистев над головой бывшего товарища Анакс. Мужчина нырнул за диван, выхватил оружие. Анакс выпустила в диван два заряда, переключила «Черную дыру» в режим самоуничтожения и бросила как гранату, одновременно с этим наваливаясь на Прай-Ми, сбивая с ног. Взрывная волна прокатилась по комнате, подбросила мебель к высокому потолку и удерживала несколько долгих секунд. Потом все рухнуло на пол.
Анакс вскочила на ноги и огляделась, напоминая дикого зверя. Все враги были мертвы. Сеть охотника за головами припечатала силовика к стене. Анакс хотела сохранить ему жизнь, но взрывная волна проломила силовику грудную клетку. Кровь продолжала течь у него изо рта, но глаза заволокла смертельная пелена. Анакс выругалась, деактивировала сеть, вернув в блок охотника, и помогла Прай-Ми подняться с пола.
– Ты в порядке? – спросила она.
Слух возвращался, но он разобрал вопрос по губам. По лицу текла густая, липкая кровь. Нейронная сеть не обеспечивала должный медицинский уровень обслуживания во время бунтов.
– Дай посмотрю, – сказала Анакс, заставляя Прай-Ми наклониться.
Рана на голове была рваной, глубокой, но не смертельной. Анакс порылась в своем рюкзаке, пытаясь отыскать среди нераспроданных вещей нейронную аптечку, затем вспомнила, что использовала последнюю, когда сама получила ранение, пробираясь в эту квартиру сквозь бунтующие толпы, и решила ограничиться лучевым резаком, пользовавшимся хорошим спросом среди касты воров в мирное время. Зашипела горелая плоть. Края открытой раны обуглились, но кровь остановилась. Прай-Ми вскрикнул и растерянно отскочил от Анакс, уставившись на лучевой резак.
– Ты чего? – растерялась Анакс. – Это всего лишь игровой клон, не твое же настоящее тело.
– Больно! – Прай-Ми потрогал обуглившиеся края раны.
– Зато кровь остановили, – пожала плечами Анакс и начала собираться. – Жаль, что силовика зацепило. Он бы нам пригодился. С ними проще сейчас передвигаться по городу.
– У «Двухголовых драконов» тоже хорошие связи.
– Я перестала быть «Двухголовым драконом», как только пристрелила напарников. Подобное не прощается. Так что теперь я вне закона, – вместо разочарования на лице Анакс появилось презрение.
– Устала играть? – догадался Прай-Ми.
– Шесть лет, не покидая площадки… и четыре до этого. «Голод» был для меня как наркотик. Реальность казалась чем-то надуманным, стерильным, а здесь… ты чувствовал себя человеком, живым биологическим организмом, а не одной из этих нейронных кукол Размерности или сгустков энергии Квазара… Мои родители были резонансными инженерами: правильные, порядочные. Помню, как они всегда гордились тем, что меня вывели в лучшем Репродукционном центре комплекса Galeus longirostris. Я ненавидела их за это, потому что точно так же они говорили о квартире, куда мы переехали, когда родители получили повышение. Но я ведь не квартира, верно? В общем, «Голод» затянул меня своей естественностью. Сначала я была новичком, вылетая из игры снова и снова, тратя заработанные родителями единицы Влияния. Потом набралась опыта, решила, что пришло время играть по-крупному… Родители наблюдали какое-то время за моим увлечением молча, потом посчитали, во сколько им обходятся мои проигрыши, и закрыли доступ к своему счету. Я сочла это за вызов. Психанула, послала все к черту, нашла незаконный игровой терминал и заложила тело в обмен на ключ члена банды «Двухголовых драконов». Страшно не было. Скорее наоборот – расчет, азарт, разумный риск. Потом все как-то закрутилось, игровая карьера пошла в гору, вот только… Не знаю… Наверное, я повзрослела и… В общем, последние годы я занималась только тем, что пыталась заработать, рассчитаться с долгами, выкупить свое тело и, возможно, начать в реальности новую жизнь. Когда появился твой брат, заработанных в «Голоде» кредитов, если обменять их на единицы Влияния, мне хватало, чтобы рассчитаться с долгами. Но здесь у меня за шесть лет сложилась своя жизнь, а что у меня было там, в реальности? Родители, к которым придется вернуться? Короче, я выкупила свое тело, но решила, что останусь здесь, пока не заработаю хотя бы на квартиру. Ведь начинаются бунты – можно продать много оружия, а когда все закончится – много наркотиков. Да и чем я рискую? Мой персонаж не прокачан, чтобы продать его задорого. Я не убийца, не силовик. Я просто женщина, которая может достать все что угодно за определенную сумму. Но подобное нельзя купить – это связи, навыки, личные заслуги. И подобное не продать. Разве что воспользоваться заслугами и увеличить товарооборот. Я посчитала, и получилось, что мне нужно еще лет пять, чтобы потом встать на ноги в Размерности. Вот только меня уже тошнит от этого! Бунты, торговля. Бунты, торговля… Многие пользуются нейронными наркотиками, чтобы забыться. Я пробовала – не мое. Да и невозможно одновременно торговать дурью и употреблять дурь. Так не заработаешь, скорее снова заложишь тело… И еще эти новички! Знаешь, такое чувство, что «Голод» летит в пропасть. Игровой процесс почти мертв. Молодежи нужен беспредел или шутер. Грязь, наркотики, кровь. Не знаю, как в реальности, но в «Голоде» не осталось ничего нормального. Такие ветераны, как я, уходят один за другим. Я бы тоже ушла, если бы было куда. Но ирония в том, что крах игры мне только на руку: я ведь продаю как раз то, что нужно новому поколению игроманов…
