В данном случае один из Защитников вырвался из клетки, но не сразу потерял сознание после того, как его система жизнеобеспечения, щедро награждавшая его пинками и тычками, была отключена. Он убил одного из членов экипажа, а потом и второго, когда тот бросился на помощь первому, а потом случайно погиб от жала третьего слепыша. Но этот слепыш успел перед смертью выбросить аварийный маяк и отключить механизм клетки, дабы второй, оставшийся в живых Защитник потерял сознание и не сумел бы напасть на потенциальных спасателей до тех пор, пока разумный эмбрион не объяснил бы им суть дела.
Но слепыш совершил две ошибки – обе не по своей вине. Он предполагал, что кто угодно может войти в телепатический контакт с эмбрионом Защитника так же легко, как это удавалось самим слепышам. А еще он надеялся на то, что, когда Защитник отключится, эмбрион останется в сознании…
Поток знаний, хлынувший в разум спасателей, мало-помалу утих. Теперь вместо знаний общего порядка начали поступать более специальные, стала слышаться ясная разговорная речь…
– …Существа, именуемые Защитниками, со времени своего появления на свет подвергаются непрерывным атакам, и постоянные удары и толчки являются важной, неотъемлемой частью их существования. Прекращение подобного внешнего воздействия, если я правильно понимаю мысль существа по имени Конвей, аналогично параличу, при котором резко падает артериальное давление, пропадают сенсорные ощущения и значительно снижается активность произвольных мышц. Существо по имени Мерчисон совершенно справедливо полагает, что такие же неприятные последствия грозят и эмбриону.
Когда существо по имени Флетчер случайно включило систему коридорных механизмов, начался процесс возвращения сознания и ко мне, и к моему Защитнику, но затем, при отключении системы, процесс потери сознания возобновился, однако потом вы вновь включили систему нашего жизнеобеспечения по настоянию существа по имени Приликла. С его сознанием я не могу войти в контакт, хотя он более чувствителен к моим чувствам, нежели к мыслям. Он верно определил мои ощущения как отчаяние и смятение – ведь мне нужно было все объяснить вам перед тем, как я погибну.
И пока еще есть время, я бы хотел поблагодарить вас всеми силами за то, что вы установили со мной контакт, и за то, что через ваши умы я познал множество удивительных чудес, которые существуют не только на моей планете, на планете слепышей, но повсюду в вашей Федерации. Простите за ту боль, которую вам причинил этот контакт, за травму нижней конечности, от которой пострадало существо по имени Флетчер. Как вы понимаете, я не отвечаю за действия своего Защитника…
– Погоди, – вдруг прервал Нерожденного Конвей. – Тебе вовсе не обязательно умирать. Система жизнеобеспечения, коридорные механизмы и устройство выдачи питания по-прежнему работают и будут работать, пока мы доставим этот корабль в Главный Госпиталь Сектора. Мы можем о тебе позаботиться. У нас намного больше возможностей, чем у слепышей…
Конвей умолк. Он предлагал помощь, а сам чувствовал себя беспомощным. Защитник висел посреди коридора, раскинув щупальца во все стороны. Он тыкался в стены и медленно, все медленнее вращался. Можно было не сомневаться: он умирал. Его было очень хорошо видно, и потому у спасателей была полная возможность проследить за началом родов. Из отверстия показалась сначала голова младенца, затем – четыре щупальца. Пока они не двигались, они еще были парализованы. Но вот в одно мгновение щупальца расправились, и тот, кто еще несколько минут назад был Нерожденным, стал орудовать ими, помогая себе выбраться наружу из утробы родителя.
В сознании у спасателей снова зазвучал безмолвный голос, но теперь он уже не был ясным и чистым. В нем ощущалась боль, и страх, и волнение. На счастье, он говорил самые простые слова:
– Друзья, родиться – значит умереть. Мой разум, мой телепатический дар гибнут, я становлюсь Защитником собственного Нерожденного, дабы оборонять его, пока он растет, мыслит и общается с вами. Прошу вас, берегите его…
Они немного задержались: Конвею пришлось ввести капитану сильное обезболивающее. У Флетчера была сломана берцовая кость. Капитан был в полном сознании, но под действием лекарства непрерывно говорил и говорил о Нерожденных телепатах и слепышах.
– Не переживайте так за них, капитан, – посоветовала ему Мерчисон. Они перенесли Флетчера в палату, и теперь патофизиолог помогала Нэйдрад снимать с него тяжелый скафандр. Конвей и Приликла готовили инструменты для небольшой операции. – В госпитале, – продолжала Мерчисон, – к ним отнесутся с любовью и заботой, не бойтесь. Хотя… могу себе представить, как обрадуется О'Мара, когда мы ему скажем, что Защитникам для того, чтобы они жили не тужили, нужна камера пыток. Не сомневаюсь, ваши товарищи, специалисты по контактам, срочно отправятся на планету Защитников, дабы пообщаться с телепатами широкого профиля…
– Но больше всего в Защитниках нуждаются слепыши, – не унимался Флетчер. – Вы только подумайте. Прожив миллионы лет в темноте, они наконец обрели надежду прозреть, хотя их «глаза» запросто могут прикончить их…
– Пройдет немного времени, – уверенно поговорила Мерчисон, – и в госпитале что-нибудь обязательно придумают. Торннастор просто обожает такие головоломки. Взять хотя бы, к примеру, эту «матрешку» – эмбрион внутри эмбриона, и так далее… Если нам удастся выделить секрет, который разрушает разумную часть мозга у новорожденного Защитника, а затем ингибировать его действие, мы получим Защитников-телепатов. А если мы попробуем постепенно снижать интенсивность избиений, которым они подвергаются всю жизнь, то мало-помалу сумеем окончательно избавить их от этих пыток, и тогда они, пожалуй, отучатся от привычки убивать и пожирать все и вся вокруг себя. Слепыши получат телепатические «глаза» без всякой опасности для себя и смогут путешествовать по всей Галактике.
Она умолкла и помогла Нэйдрад разрезать штанину форменных брюк капитана, посмотрела на Конвея и добавила:
– Готово. Можете приступать, доктор.
Мерчисон и Нэйдрад заняли свои места у операционного стола. Приликла запорхал над ними, излучая утешение и поддержку.
– Расслабьтесь, капитан, – сказал Конвей. – Забудьте о слепышах и Защитниках, с ними все будет в порядке. И с вами тоже. В конце концов я – Старший врач лучшей многовидовой больницы в Федерации. Но если вам так уж необходимо о чем-то поволноваться, то поволнуйтесь о той проблеме, что стоит передо мной в данный момент. – Он улыбнулся и добавил: – Уже лет десять я не вправлял сломанную берцовую кость у ДБДГ.
