Ознакомительная версия.
Окинув своих бывших товарищей взглядом, в котором читалось отвращение, Новицкий буркнул: «За мной!» – и зашагал по настилу посадочной площадки к подъезду, ведущему в недра военной базы ретлианцев.
Помещение, куда поместили землян, мало напоминало обещанную Новицким комфортабельную санитарную часть. Впрочем, может быть, для существ, живущих по пятьдесят-сто особей в каюте (а огромный экипаж базы, скорее всего, можно было разместить только так), эти условия и вправду казались шикарными. Шесть коек стояли вокруг металлического стола. В углу помешался массивный шкаф, весь в пятнах ржавчины. Отделения в шкафу отсутствовали – землянам предлагалось сваливать одежду в кучу. Благо вещей у них было немного. Только заляпанные грязью, прорванные и прожженные костюмы космонавтов, в которых они столько всего пережили. Койки отличались малой длиной и внушительной шириной, явно рассчитанные на обладателей большого количества конечностей.
Старпом Кияшов посмотрел на свои руки и ноги и в сердцах сплюнул на пол. Михаил Соломонович покосился на него с осуждением, но говорить ничего не стал. И без слов все ясно. Им здесь находиться, судя по всему, не одни сутки. Так зачем же устраивать свинарник там, где живешь?
– Мда-а-а, – выдавил Яловега, принюхиваясь к странному запаху, которым тянуло из шкафа, – хорошо, хоть иллюминатор есть. Правда, паршивенький, но лучше паршивенький, чем вообще никакого.
Круглое окошко белело вверху, над душевыми кабинками. Пролезть в крошечный иллюминатор могла разве что рахитичная кошка, к тому же снаружи к нему была приварена ржавая металлическая решетка.
– Да уж, здесь нам будет хорошо… – проговорил Евграф Кондратьевич сквозь зубы и повернулся к Новицкому. – Определил ты нас, нечего сказать! Сам-то где живешь, гад?
– Среди собратьев, – ответил Новицкий.
– Ага, среди таких же уродов, – пробормотала Инна.
– Ишь ты, среди собратьев, ты прямо как монах какой-нибудь. – Яловега почесал в затылке. – У вас тут не монастырь, часом?
– Монахи живут среди братии, – назидательно заметил Михаил Соломонович, – а среди собратьев живут партийные бонзы. Кучкуются в одном жилом секторе. Элитном. Среди собратьев по партии…
– Что же нам делать? – растерянно проговорил Сумароков. Он застыл на пороге общей комнаты, тоскливо разглядывая жесткие койки и выкрашенные в блеклые тона стены.
– Располагайтесь. – Штурман сделал широкий жест и оскалил рот в неприятной ухмылке. – Осматривайтесь пока…
К общей комнате примыкала душевая – узкое пространство, поделенное на отсеки низкими пластиковыми перегородками. В каждом отсеке торчал на двухметровой высоте дырявый металлический штырь. Весьма своеобразный душ поразил землян до глубины души. Под штырями зияли крупные отверстия для слива. Каждое размером со стопу взрослого человека. Шагни неудачно – и провалишься. Впрочем, вода льется из этих дырявых трубок или какая-нибудь другая жидкость – неизвестно.
Обещанные Новицким скобы, чесалки и полотенца также имелись в наличии. Висели на дальней стене. Один комплект на всех. У чесалки были такие острые зубья, что использовать ее в качестве расчески человек смог бы, только нацепив на голову дуршлаг и пропустив пучки волос через отверстия. Подмышечные скобы представляли собой несколько скрепленных воедино пластиковых полукружий, толку от которых людям не было никакого. А в полотенце, должно быть, по доброй ретлианской традиции, оказались вплетены жесткие металлические нити, напоминающие структурой миниатюрную колючую проволоку. Телу инопланетян подобное полотенце, может, и не причинило бы никакого вреда, но землянин таким полотенцем ободрал бы себе все тело.
Через душевую можно было попасть в уборную. Здесь новоприбывших встретили еще две аккуратные круглые дыры в полу и странная конструкция у левой стены – металлическая штуковина неизвестного предназначения.
– Наверное, это унитаз, – предположил Михаил Соломонович, наморщив лоб.
Конструкция была настолько странной, что больше походила на гигантскую мясорубку, нежели на «белого брата», как называли унитаз на космофлоте.
– Это что такое? – угрюмо поинтересовался Кияшов у Новицкого. Штурман стоял у двери и задумчиво глядел в потолок.
– Ах, это, – замялся Новицкий, – это для отправления некоторых функций. Таким низкоорганизованным и слабым существам, как люди, это не нужно. У вас нет такого секрета.
– Секрета? – переспросил Сумароков. – Какого еще секрета?
– Секрет – это выделение, – пояснила Инна. – А секреторные продукты – вещества, вырабатываемые и выделяемые железами животных и человека.
– Secretus – на латыни «выделенный», – добавил Михаил Соломонович. – А у вас, значит, Новицкий, имеется такой особенный секрет, какого нет у низкоорганизованного человека?
– У меня есть, – с гордостью сообщил штурман.
– Любопытно… – заметил Михаил Соломонович. – Каково же предназначение этого вашего секрета? Я хочу сказать, какую функцию в жизнедеятельности организма он выполняет? Судя по тому, что мы не видим этого секрета, он не наружный, а внутренний…
– Чего ты ко мне привязался, Химель, – огрызнулся Новицкий. – Сказал, есть секрет – значит, есть!
– И где же он у вас вырабатывается?.. В какой части организма?..
– Не твое дело! – Штурман ткнул в доктора указательным пальцем. – Еще слово от тебя услышу – пришибу!
Михаил Соломонович нахмурился:
– А вот угроз не нужно. Хорошо, если вы не хотите рассказать нам о вашей новой совершенной физиологии, скажите хотя бы, как долго нас будут здесь держать?
– Почем я знаю. Сколько надо, столько и будут. Вы это… смотрите пока… И если чего надо, мне сейчас скажите, а то неизвестно, когда в следующий раз свидимся.
– Что это значит? – накинулась на штурмана Инна. – Как это неизвестно, когда свидимся?
Новицкий пристально посмотрел на девушку и, сложив руки на груди, заявил:
– Ха, не думала, что будешь обо мне скучать, Инка? А оно, видишь, как повернулось… Теперь ты без меня никуда. Так, что ли?
– Мерзавец, – выдохнула девушка. – Если бы я была мужчиной, то показала бы тебе, как…
– Оставьте его. – Михаил Соломонович тронул Инну за руку. – Вы что, не видите, ему и так непросто, у него есть секрет, которого у нас нет. Из-за этого он сильно переживает. Этот секрет все выделяется и выделяется, переполняя резервуары головного мозга…
Яловега захохотал. Его поддержал Кияшов.
– Кончайте веселиться! – прорычал Новицкий. – Я вам покажу резервуары головного мозга! Обезьяны бесхвостые!
– Все-все, молчу. – Механик прикрыл рот ладонью. – Извини, Ян, нашло что-то…
Ознакомительная версия.
