— Но вам придется добывать лицензии на импорт, — проворчал банкир.
— Знаю. И скоро вылетаю в Хосин Полис. Там есть отделение диб-комиссии по торговле.
— Но это чистый бред! Вы ставите на карту все! Вы истощите ресурсы, так что малейшая неудача приведет к полному банкротству.
Банкир вывел на монитор нужные формы для предоставления кредита.
— Кто не рискует, не становится Колбасным Королем.
— И все-таки это лишено малейшего смысла!
— Все это лишено смысла, — повторила президент.
— Сколько раз можно твердить одно и то же! — взорвался я, так пристально вглядываясь в зеркало, что нос коснулся стекла. Поглощенный сложными перипетиями, я почти забыл о груди Лонг.
— Странно… похоже, каждый ведет собственную игру. Почему они не атакуют друг друга?
Поредевшие силы белых двинули в бой пешку. Черные делегировали королевскую пешку на временное царствование.
В зале воцарилась мертвая тишина. Игроки бросали столики, чтобы лучше видеть происходящее. Ни за одним столом не успели сделать больше дюжины ходов. Только здесь два лучших игрока галактики превысили заветную цифру «сорок».
Неожиданно ферзь Лонг ринулся по доске из одного конца в другой. Щах!
Алюминиевый Мальчик взялся за короля. Лонг ответила ходом своего последнего слона. Стул Фуллера со скрипом отъехал. Комментаторы склонились над экранами, лихорадочно рисуя стрелки и круги, долженствующие наглядно объяснить миллиардам зрителей происходящее в зале.
Шах следовал за шахом. Лонг спокойно припирала моего подопечного к стенке, гоняя белого короля, пока тот не нашел убежище. Потом передвинула ферзя в задний ряд. Еще один ход — и пешка станет ферзем. Алюминиевый Мальчик ничего не сможет сделать. Но, похоже, ему все равно!
Фуллер сделал ход ферзем, но не для того, чтобы добиться легкого шаха. Нет, он передвинул фигуру по диагонали. Лонг резко выпрямилась. Полные губы сжались в тонкую линию. Она потянулась к ферзю и застыла.
Рука, казалось, колеблется над доской целую вечность… Птички, вытатуированные на костяшках пальцев, вот-вот улетят…
Наконец она с ледяным спокойствием подтолкнула пешку на место ферзя.
Алекс Великий переставил слона. Шах. Элис улыбнулась и взяла его ферзем. И снова улыбнулась, когда он уничтожил ее ферзя своим. Шах. Ход черным королем: губы Элис стали чуть полнее. Рука лежала на часах, даже после того как она завела таймер. Гордая поза стала более расслабленной.
Алюминиевый Мальчик съел черного слона. Шах. Ее король ушел от атаки. Алекс передвинул пешку в последний ряд: два ферзя против одного. Потом поднялся и, не останавливая часов, отошел от стола. Плащ развевался на ходу. Элис нажала на его часы и опрокинула короля в знак капитуляции. И когда поднялась, чтобы поклониться в спину удалявшемуся Брендону Александру Фуллеру, все камеры в зале следили за ней. Она сумела найти победу даже в поражении.
Мимо прошествовал ирлейн, на ходу разговаривая с человеком, вынужденным семенить, чтобы не отстать от собеседника. Зажав по шахматной доске в каждой из четырех рук, инопланетянин показывал на расположение фигур ротовыми усиками и громко пояснял:
— Он планировал это четырнадцать ходов назад, когда пошел конем на D5. Срежиссировал весь эндшпиль.
— Разве вам нечего делать, гражданин Морнет? — осведомилась президент Ферн, толкнув меня локтем.
Я помчался коротким путем, через коридор для обслуживающего персонала, и в два счета добрался до противоположного конца зала. Налево или направо? Я отстал от подопечного всего на несколько шагов и поэтому решил бежать налево, к лифтам. Пришлось лететь, что есть мочи. Повернув за угол, я наткнулся на взрослого ирлейна, чей панцирь надежно охладил мой порыв.
Двадцать минут спустя, благополучно очнувшись, я приковылял в вестибюль и после этого потерял сознание всего один раз, по пути в номер. Алюминиевого Мальчика здесь не оказалось. В какой очередной переплет мог попасть псих, обернутый фольгой, с тридцатикилограммовым переносным кондиционером на груди?
Моя последняя кредитная карточка лежала на письменном столе. Я схватил ее, запихал свое будущее в денежный пояс, сделал шаг к двери и свалился без чувств.
* * *
Пришел в себя я только в больнице. Сотрясение мозга.
В палату ворвалась Ферн.
— Где ОН?!
— Где-то в Хосине? — предположил я, потирая глаза, пока окружающее перестало двоиться.
— Сначала вы позволяете ему делать заказы на шестьдесят восемь тысяч долларов! За одну неделю! Теперь умудрились его потерять! Идиот!
— Вы сами разрешили психу вытворять все, что захочет, — пробормотал я, изнемогая от головокружения.
— Все, что захочет, но до определенного предела! Боже, он потребовал сто восемь литров спиртного за семь дней! Вы уволены! И не пытайтесь пересылать нам счета за лечение!
С этими словами моя экс-нанимательница устремилась к двери. Медсестра-женщина и доктор-ирлейн заверили, что инопланетянин, виновный в моем увечье, связался с властями. Ниижи оплатит все расходы, включая мой ежедневный гонорар, если я не буду поднимать шум.
Щедрое предложение облегчило мои страдания не хуже любого болеутоляющего.
* * *
Через два дня Брендона Александра Фуллера обнаружили на дне шахты лифта, куда он в свое время столкнул диба.
Ирлейнские медики объявили, что беднягу, находящегося в коме, еще можно спасти, хотя на это уйдет лет десять. А до того времени инопланетяне даровали ему полноправное гражданство в Ниижи полиса Хосин, заодно с бесплатным медицинским обслуживанием.
Турнир продолжался. Несчастный случай с Алюминиевым Мальчиком гарантировал соревнованиям наивысший рейтинг в истории шахмат. Победила Элис Лонг, заработав 6,4 очка и приз в сорок миллионов. Фуллеру достались третье место и десять миллионов баксов.
Мое выздоровление невероятно ускорило появление санитаров, которые торжественно ввезли в палату каталку с бесчувственным Фуллером. Час спустя я выбрался из больницы, обрадованный благополучным избавлением.
Вернувшись в «Хайетт», я наткнулся на бригаду киношников, окруживших Элис Лонг. Пришлось взобраться на лестницу, чтобы лучше видеть. Сегодня на Лонг не было ничего, кроме радужного кружева.
Киношники расползлись в разные стороны. Стройную фигуру залило светом. Я не мог отвести глаз от ангельского сияния ее лазоревого, как яйцо малиновки, лица. В руках она сжимала какой-то брусок. Я завидовал пластиковой обертке. Ах, таять от прикосновения этих длинных тонких пальцев…
— Хэлло, — сказала она в камеру томным голосом. — Я галактический гроссмейстер Элис Лонг и обожаю ток'кли, самый потрясный деликатес во всех ирлейнских владениях.
