Видимо, искатели каучука исчезли внезапно, бросив свое богатство. Возможно, они трагически погибли, или же, как нередко случалось в двадцатых годах, были схвачены и силой угнаны на плантации какого-нибудь испанца-эксплуататора.
Рыжий Ример пришел в хижину уже после исчезновения серингейро и, не найдя людей, у которых надеялся получить помощь, умер от ран. Теперь трудно предположить, где он лишился ног и почему при нем не сохранилось даже ножа, необходимого человеку в джунглях. Винчестер же устаревшей системы, стоявший у изголовья, настолько проржавел, что трудно было установить, кому он принадлежал — Римеру или же исчезнувшим серингейро. Самым важным считал Грасильяму то, что хотя и случайно, но их отряд наткнулся на след пропавшей без вести экспедиции полковника Фостера.
С этим выводом Гароди не согласился. Официально объявленный в печати маршрут экспедиции Фостера, утверждал Гароди, пролегал значительно северней, и останки Рыжего Римера никак не могут служить доказательством пребывания в здешних местах англичан.
Грасильяму же твердил одно: где найден скелет Рыжего Римера, там надо искать и следы полковника Фостера. Спор о погибшей экспедиции мог бы продолжаться до бесконечности, если б Жоан не задал вопрос: что же делать дальше и в каком направлении двигаться отряду?
Взоры всех уставились на Сергея. Юноша смутился, но тут же отбросил смущение и откровенно признался, что он сбился с пути и не знает, в какой стороне находится их хижина; если нужно, он готов отправиться на разведку.
Грасильяму отнесся к признанию Сергея с необычайным спокойствием.
— Ничего не поделаешь, — пожал он плечами. — Ошибка — не преступление.
— Но время! — перебил его Гароди. — Ты забыл, дружище, что для нас дороже всего время. Мы должны опередить…
— Я ничего не забыл. Думается, что надо нам продолжать поиски пропасти или долины Горящих скал всем вместе, а не терять время на разведку. А сейчас, старина, мне думается, пора сказать нашим молодым спутникам Жоану и Саору то, что мы узнали от Мартино.
— Поступай, как знаешь, — пожал плечами Гароди.
— …Так что, друзья, не исключена возможность встречи с грабителями индейской могилы. Они очень опасны, они ни за что не отступятся от желанной добычи.
Поэтому сегодня же примем надлежащие меры, — заключил Грасильяму свой рассказ о посещении в клинике Мартино и последовавших за этим событиях.
В тот же день Грасильяму о возможной встрече с бандитами сказал и проводникам, предложил им вооружиться карабинами. Кабокло охотно согласились. Обычно они не вмешиваются в споры белых, но если какая-то сторона действует именем закона, они выполняют все, что от них требуется.
Грасильяму запретил отлучаться кому-либо из лагеря без его ведома, назначил дежурных на ночь, распределил посты, строго предупредив всех, что стрелять можно лишь в случае смертельной опасности. Применять оружие против индейцев, как бы неожиданно они ни появились и как бы враждебно ни были настроены, категорически запрещалось. Карабины белых людей могли стрелять только в белых.
Вечером, после ужина, Грасильяму подошел к проводнику Таларино.
— Припомни, приятель, не слыхал ли ты что-либо о Большом Друге?
Таларино подумал и сделал отрицательный жест.
— О Рыжем Римере, он был другом всех индейцев и кабокло, — уточнил профессор.
— Очень давно я слышал о Сильном Брате, — ответил Таларино. — Сильный Брат был тоже другом кабокло.
Грасильяму так и просиял.
— Сильный Брат! Черт возьми, я совсем забыл! Ну, конечно, Рыжего Римера еще звали Сильным Братом. А не рассказывали тебе, куда потом исчез Сильный Брат?
— Сильный Брат ушел в джунгли и больше не приходил. Кабокло о нем очень горевали и долго искали, но больше не видели Сильного Брата.
Грасильяму с торжеством посмотрел на спутников.
— Может быть, ты вспомнишь, зачем ушел в джунгли Сильный Брат?
— Может, Хосе знает, — неуверенно предложил Таларино, — он старше меня.
— Сильный Брат ушел в джунгли, чтобы повесить сухую тыкву, — ответил Хосе на вопрос профессора.
Жоан шепнул Сергею на ухо, что «повесить сухую тыкву» у кабокло означает обмануть кого-то.
— А для кого он хотел повесить тыкву? — не унимался Грасильяму.
— Сильный Брат очень не любил всех гринго…
Прошло еще два дня. К исходу вторых суток экспедиция оказалась у подножья высокой скалистой гряды. Скалы, точно срезанные острым ножом, походили на неприступные замки. С запада к ним подступали мелкие холмы, покрытые густыми лесами, в долинах сверкали нити рек и бледные блики озер.
На севере виднелись такие же, но еще более величественные и неприступные скалы, иногда совсем исчезавшие в знойном мареве. На юге тянулась цепочка редких одиночных гор, издали похожих на каких-то шагающих исполинов. Вид этих гор был настолько фантастичен, что участники экспедиции только удивлялись: какие силы природы возвели их?
— Если бы я верил в сверхъестественные силы, то подумал, что здесь действовали мифические существа, вроде циклопов, превратившие горы в сказочных исполинов.
Никак нельзя предположить, что такой странный рельеф возник естественным путем, — задумчиво пробурчал себе под нос профессор Грасильяму, оглядывая в бинокль окрестности. — Странно, очень странно.
Еще больше довелось удивляться Грасильяму, когда отряд подошел к пропасти, которую индейцы называли Раной Земли. Впрочем, если б не бдительность и проворство проводника Таларино, то профессор Грасильяму навсегда бы лишился возможности чему-либо удивляться. Пропасть так внезапно разверзлась перед профессором, шедшим впереди отряда, что сделай он еще шаг-другой и от него, как говорят индейцы, остался бы «последний крик». Бразильская наука лишилась бы одного из своих лучших представителей, а экспедиция — начальника и заодно двух навьюченных мулов, которых Грасильяму тянул за повод.
Прежде чем профессор сделал этот роковой шаг, Таларино схватил его за шиворот.
Взбешенный бесцеремонностью проводника, Грасильяму резко повернулся, чтобы дать грубияну оплеуху, но Таларино отстранился, молча раздвинул кусты.
Несколько минут все молчали. Грасильяму вытирал с лица пот, хотя здесь на плато жара не ощущалась, Таларино, как ни в чем не бывало, поправлял поклажу, поглаживал мулов. Грасильяму махнул рукой. Отряд свернул в сторону и стал продвигаться вдоль края пропасти, но вскоре нагромождения скал заставили отклониться от обрыва.
Местность постепенно понижалась. Сергей внимательно вглядывался по сторонам. Он не сомневался, что отряд находится на том самом плато, на котором когда-то жил он с Аоро, только отряд поднялся с южной стороны, хижина же их, вероятно, находилась в северной части плато.
