Кабан присел на скамеечку, у которой была выломана половина досочек. Потянулся по привычке к сигаретам. Вспомнил, что курить бросил. Равно как и пить, и давить косяки. Все излишества он бросил после клинической смерти, когда в него засадили две свинцовые пилюли. Тогда он понял, насколько дорога ему собственная жизнь.
Через пять минут появился человек, которого преступный авторитет прозвал про себя Упырем, но вслух называл Сан Санычем. Много как его еще называли, о чем Кабану было неведомо. Бывало, звали Упыря много лет назад Атташе. В разработке "Легиона" он проходил как "Вервольф". Ему больше всего по душе был псевдоним Гипнотизер.
Возник Гипнотизер темным силуэтом в арке с другой стороны двора. Как всегда, вид затрапезный, не отличишь от заморенных жизнью, загнанных москвичей, снующих по улицам столицы. Не отличишь, пока не столкнешься и не посмотришь в глаза.
- Все проверил? - недовольно спросил Кабан.
- Проверил, - кивнул Гипнотизер, присаживаясь на лавочку рядом с преступным авторитетом. - Чисто. "Хвост" ты пока себе не отрастил...
- Успокоил, - раздражение в душе Кабана все никак не улегалось. Спасибо, отец родной.
- Тут я газетки читал. Американские ученые пришли к выводу, что вегетарианцы более агрессивные, чем мясоеды. А если еще курить бросили...
- Не надо со мной, как с пацаном, Саныч.
- Димон, я с тобой не буду спорить. Я ни с кем не спорю. Ты же знаешь...
Кабан знал об этом и посчитал за лучшее заткнуться, спрятав злость подальше.
- Сколько мы уже не виделись? Год? - спросил Гипнотизер.
- Около.
- Только не говори, что рад еще сто лет меня не видеть... Слышал, у тебя дела идут неважно. Прогорел несколько раз по крупняку. Фуры чужие стал зажимать.
- Откуда знаешь? - встрепенулся Кабан.
- Ты не представляешь, сколько всего я знаю. Тебе бы стало грустно из-за своей приземленности.
- Куда нам, деревенским? - Кабан скривился. Потом широко, обаятельно, обманчиво радушно улыбнулся, обнажив белые металлокерамические зубы. - Эх, Саныч. Как-то мы с тобой не по-человечески общаемся. Забурились бы сейчас в баньку. Пивком бы оттянулись. Девочек пригласили таких, что от одного их голоса все торчком встает. И перетерли бы, как приличные люди, все темы... А тут у какой-то помойки сидим, лясы точим.
- Димон, мы с тобой живем в разных вселенных, - усмехнулся Гипнотизер. - Которые пересекаются только вот на таких заплеванных двориках.
- Понятно, барин.
- Это хорошо, что понятно... Я тебя еще долго не беспокоил, Кабан, - в голосе Гипнотизера появились стальные нотки. - Да жизнь заставила. Теперь придется поработать, дорогой мой. Хорошо поработать.
- Что надо делать?
- Как всегда...
- Расскажи, а я подумаю...
- Это нечто новое, - Гипнотизер бросил на преступного авторитета косой взгляд. - Ладно, слушай...
В суть предложения преступный авторитет въехал быстро. И задал фундаментальный вопрос:
- Сколько?
- В зависимости от того, как события будут развиваться. Начальная цена... - Гипнотизер замолчал. Потом пригнулся к Кабану и, едва шевеля губами, прошептал цифру. Такую, что преступный авторитет непроизвольно крякнул. Почесал подбородок.
- Только не говори, что этого мало, - губы Гипнотизера скривились в некое подобие улыбки.
- Это как посмотреть, Саныч. Как посмотреть...
- А тебе хочется поучаствовать в прибылях?
- Много чего хочется. В том числе остаться в живых.
- Чего боишься?
- Слишком высокий полет. Там интересы ФАГБ, МВД.
- Это не угроза.
- Для тебя - нет?
- Дима, я тебя уважаю, но у тебя кругозор грозы вокзальных ларьков и торгашей арбузами... А ты не допускаешь, что есть другие силы, кроме чекистов, для которых ты букашка, которую прихлопнут сапогом и не заметят, голос Гипнотизера журчал, как горный ручей.
- Допускаю. Ну и что?
- Так знай, что полезным насекомым дают жить и размножаться... До той поры, пока они приносят пользу...
- Ты угрожаешь? - Кабан отвел взгляд. Не мог он смотреть в глаза Гипнотизеру, чувствуя, как кураж, который его из "шестерки" превратил сначала в бригадиры, а потом в паханы серьезной группировки, куда-то улетучивается.
- Я? - удивился Гипнотизер. - Ты же знаешь, я никогда не угрожаю...
Кабан знал. Угрозы - это по-человечески. Это развод ситуации, при котором возникают разные варианты. У Гипнотизера разных вариантов не было.
- Ладно. Чего мы сцепились? - примирительно произнес Кабан.
- Действительно. Ты же мой друг, Димон... Мой друг... Ты мой... С потрохами...
Сказано было тихо. И по спине Кабана пополз противный, мелкий озноб.
* * *
- Сегодня у вас аура почище. Однако сглаз остался. По утрам тяжело вставать. Кости ломит. Вечером предметы расплываются, да? Это от сглаза. Это такой же удар. Только не физический, а энергетический, - поведал Парамон Купченко.
- Оставим эту тему, - на этот раз терпеливо, но довольно сухо произнес президент фонда "Технологии, XXI век". - У нас есть что обсудить.
- Встречу назначил не я. Беру на себя смелость предположить, что вы получили заключение. И скорее всего, оно благоприятное.
- Почему вы так решили? - слабо улыбнулся Марципало.
- Сегодня вы настроены куда более благожелательно.
- Насчет благоприятного отзыва вы поторопились...
- Значит, вам пора сменить экспертов.
- Ваша самоуверенность даже вызывает уважение... Вот заключение, Марципало положил руку на стопку бумаги. - Подтвердить вашу правоту эксперт не решился. Однако есть предмет для разговора.
- Что же у него вызвало сомнение? - саркастически осведомился "Колдун".
- Температурный барьер.
- Мы преодолели его. В этом и суть технологии.
- Парамон Васильевич. Даже если это так. Вы думаете изменить мир?
- Думаю.
- Велик шанс, что мир с благодарностью примет ваше открытие?
- Велик.
- Никакого шанса!
- Почему? - озадаченно уставился Купченко на президента фонда.
- Потому что в мире живут не ваши друзья лунатики, а люди с их интересами. Когда встанет вопрос о коммерческом воплощении проекта, мы наткнемся на барьер... На бетонную стену...
- И кто строить будет стену?
- Люди...
- Что за люди?
- Те, чьи интересы мы затронем. У кого есть деньги и возможности.
Купченко замахал руками, будто отгоняя от себя осу:
- Это все приземленный взгляд. Миром правят не люди с их алчностью, а высший промысел. И космосу угодно, чтобы мы сейчас сделали это открытие. И оно пробьется...
- Оставьте эти проповеди.
- Это не проповедь. Это суть вещей, Николай Валентинович, - глаза у ученого налились оловянной тяжестью, как у религиозного фанатика.
- Парамон Васильевич, поступило предложение. Вы продаете технологию. Сумма, - Марципало протянул листок, на котором была написана весьма внушительная цифра.
