Пришельцы потоптались немного на месте и скрылись в здании. Прошло десять минут, двадцать, полчаса, час, а никто на смену так и не вышел. Меня порядком заколебало валяться ничком на мокрой траве. Чай не лето, а на мне и рубашки уже нет, одна борцовка.
— Кажется, ушли.
Роб пожал плечами:
— Возможно.
— Пойдем проверим. Займите позиции у двери, по моему сигналу заглянете внутрь. И никакого шума.
— Ты что, отрядом спецназа руководил? — хмыкнул отставной военный.
— Угу. В «SWAT-4».
Осторожно поднялись и на полусогнутых взобрались по скользкому пандусу. Роберт привалился плечом к стене, перехватил ствол одной рукой и взялся за дверную ручку. Повернулся ко мне, ожидая приказа, я кивнул. Соратник осторожно, почти неслышно открыл дверь и юркнул в ярко-освещенный больничный коридор. Мы мягко зашагали следом, держа стволы наизготовку. Было чертовски страшно, но в компании умелого солдата и верного друга я чувствовал себя более-менее уверенно.
Обойдя весь этаж, никаких следов инопланетян не обнаружили. Наверное, лунатики не нашли в клинике ничего интересного и свалили по своим делам.
— Чисто, — Раннер опустил ствол и смахнул пот со лба. — Я возьму лекарства, а вы займитесь буфетом. Держим ушки на макушке и не задерживаемся. Встречаемся у справочной через десять минут.
— Повезло, — выдохнул я. — Успеем вернуться в срок.
— Что ты такого наговорил Эшли?
— Неважно.
— Да ладно тебе, мы же братаны.
— Вот только на дружбу давить не надо.
— Ну-ка, посторонись.
Приятель примерился, размахнулся и саданул прикладом по стеклу торгового автомата. На звон в коридор выскочил Роберт, покрутил пальцем у виска и погрозил крепышу кулаком. Джон виновато улыбнулся и показал большой палец — мол, принял к сведенью, больше не буду. Вот такой язык жестов у разведгруппы Сопротивления — и смех, и грех.
Избавившись от осколков, друг принялся рассовывать по карманам шоколадные батончики.
— Нужна сумка или пакет, — сказал я.
— Агась. Поищешь?
— Ладно. Только не сожри тут все.
— Да ну тебя! Злобный стал что вурдалак.
— Прости. Нервы. Не на курорте как бы.
Где вообще в больнице могут быть сумки или пакеты? Разве только кто-нибудь из персонала забыл. Закинув пушку на плечо, вошел в ближайший кабинет с табличкой «Офтальмолог» на двери. Огляделся — кругом полный беспорядок, словно стадо словно пробежало. Стулья перевернуты, стол опрокинут, инструменты и приборы разбросаны по полу.
И тут в затылок уперлось что-то круглое и холодное, послышался щелчок — дверь тихо закрылась.
— Брось оружие, — прорычали за спиной.
— Эй, я не из этих…
— Вижу! — дуло сильнее уперлось в череп. — Не слепой. Бросай ствол, живо.
Специально швырнул трофей с высоты своего роста, стараясь привлечь внимание товарищей. Но легкий похожий на пластик материал лишь едва слышно прошуршал по плитке.
— Сколько вас?
Так перепугался, что даже не догадался соврать. И выдал как на духу:
— Трое.
— Ага. Сейчас мы выйдем, позовешь своих корешей и велишь свалить, иначе пристрелю. Советую не испытывать мое терпение.
— Мы на одной стороне…
— Нет больше никаких сторон, паря! Каждый сам за себя! И я пришел сюда первым и давно вынес бы все, не завались засранцы в масках.
— Но нам тоже нужны лекарства.
— Ты не понял? — неизвестный говнюк больно ударил меня рукояткой по макушке. — Здесь не базар, торговаться не собираюсь. Не хочется тратить на тебя пулю, но будешь рыпаться — кончу и глазом не моргну.
Хренов выживальщик. Ну почему в каждой критической ситуации всегда находятся такие вот жлобы и тянут все одеяло на себя любимых? Ублюдки пострашнее самых жутких инопланетян, честное слово.
— Ладно-ладно, — я сцепил пальцы на ноющем затылке и почувствовал теплую липкость в волосах. — Дальше что?
— Медленно выходишь и…
— Чел, ты заснул? — Джон толкнул дверь и заглянул в кабинет.
Незнакомец резко обернулся, я с размаху ударил его под локоть. Грохнул выстрел, с потолка посыпались пыль и бетонное крошево. Приятель вскрикнул и скрылся в коридоре. Винить его глупо — кто бы не испугался, едва не поймав лицом пулю из револьвера пятидесятого калибра? Который, к слову, все еще оставался в руке гада. Неизвестно, чем бы все кончилось, но в помещение ворвался Роберт и саданул мужика прикладом в лоб.
Налетчик всплеснул руками, отшвырнув ствол в дальний угол, пошатнулся и сполз по стеночке. Раннер немедля направил на него оружие и без раздумий вдавил бы скобу, если бы не мой окрик:
— Стой!
— Чего стоять-то? Расстрелять выродка и дело с концом.
Я встал рядом с солдатом и внимательно осмотрел поверженного врага. Мужчина лет пятидесяти, одутловатый, рыжеволосый, с обширной залысиной. Одет в камуфляж, на груди бронежилет — явно самодельный.
Не знал его имени, но точно помнил — он работал кассиром в гипермаркете. Ничем не примечательный спокойный житель ничем не примечательного спокойного городка. Но стоило немножко (хотя какой там немножко, но все же) всколыхнуть воду, и все дерьмо в тот же миг завертелось веселым хороводом на поверхности.
Можно ли понять таких личностей?
Да.
Можно ли оправдать?
Ни в коем случае.
И все же я тихо произнес:
— Бог ему судья, не мы. Берем припасы и уходим.
Вернулись без происшествий. Роберт взялся за лечение бродяжки, я и Джон раздали соратникам съестное — по три шоколадки каждому. Брюхо особо не набьешь, но с голоду точно не преставишься, а завтра устроим еще одну вылазку.
— Удивительно, — пробормотал Раннер. — Никогда такого не видел.
Я сел рядом и тревожно спросил:
— Что-то с Чарли? Она в порядке?
— Не то слово, — бывший солдат потер щетинистый подбородок. — Рана затягивается прямо на глазах.
Нет, до регенерации Комбата подруге было далеко, но за несколько часов сквозное отверстие стянулось, зарубцевалось и покрылось корочкой.
Девушка потянулась, сонно зевнула и открыла глаза. Первое, что она увидела после отключки — бледное перепуганное лицо. Тепло улыбнувшись, Чарли коснулась моего правого виска и легонько погладила прядь большим пальцем.
— Белая, — хрипло прошептала бродяжка.
— Ты о чем? — насторожился я.
— О твоей седине, парень, — хмыкнул Роб и хлопнул меня по плечу.
Я непроизвольно коснулся волос, будто седину можно нащупать. Испуг сменился растерянностью и замешательством, я перевел взгляд на костер и оцепенел, наблюдая за гипнотическим танцем язычков. Впрочем, ступор длился недолго — считанные секунды. Чарли взяла меня за руку и направилась к выходу.
