— Но, ради Бога, зачем вы явились сюда? Вы же знаете, что это место кишит «безликими».
— За информацией. Мы ведь ничего не знаем о них наверняка.
— Их нельзя назвать людьми в полном смысле этого слова. — Теперь настал черед Хейли пускаться в объяснения. — Они называют себя вумбоидами, то есть особями, вышедшими из женщины[1].
— Что еще о них известно?
— Им совершенно все равно, живы они или мертвы, — продолжал он, — лишь бы их Главный — они его так и называют — был в целости и сохранности. Потребности у них простые — пища да место, где они могли бы размножаться. Последнее для них очень важно. Тех, кто не может размножаться, они подвергают тестированию, если кто-то его не выдержал, его убивают запросто, как мы бьем мух.
— Откуда вы все это знаете?
— Я подслушивал. У них есть большой зал, где они собираются для трапезы и беседы. Там же хранятся запасы еды, а ее столько, что можно кормить целый город в течение года. Провизию навезли сюда, когда началась Долгая зима.
Мне кажется, пленных привозят сюда же, — помолчав, продолжал он. — Иногда они говорят о женщинах, но не так, как мы о них рассуждаем, а как мясник оценивал бы сорт мяса.
— А что, они едят человечину?!
— Нет, не в этом дело. По-моему, они используют женщин каким-то противоестественным способом для размножения, стараются пополнить свою породу.
— А есть какой-то черный ход в эту трапезную, о котором бы они не знали? — спросил я.
— Да, есть коридоры для обслуги, они ведут на кухню.
— Нам нужно оружие, видимо, придется позаимствовать его у адмирала, — приняла решение Риссия.
— Минуточку! — вскричал адмирал, — вы что, собираетесь на них напасть? Но их там сотни!
— Не драматизируйте. Должен же я убедиться в том, что они существуют, эти вумбоиды, — отрезал я.
— Не валяйте дурака, вам нужно убраться отсюда, пока они о вас не узнали! — в панике вскричал адмирал.
— Я иду вниз, — ответил я. — Риссия, ты останешься здесь, с адмиралом Хейли. Если я не вернусь через сутки…
— Не говори глупостей, Мэл, — сказала Риссия. — Я иду с тобой.
— Вы хотите спуститься вниз, чтобы воевать с этим» ползучими гадами? Вместо того, чтобы уйти подобру-поздорову? — не унимался адмирал.
— Вы продержитесь здесь денек без нас, — ответил я. — А потом мы выберемся отсюда все вместе.
Он молча уставился на меня. Потом с трудом поднялся на ноги.
— Я жил здесь без света, не слыша человеческого голоса, целых три месяца, — заявил он. — Я больше не останусь один, даже если придется ползти за вами на четвереньках.
— Ну что ж, адмирал, — сказал я. — Навесьте на себя автомат — и вперед.
Путь, по которому вела нас Риссия, представлял собой узкий наклонный коридор, но более крутой, чем первый. Мы проходили мимо открытых арок на каждом этаже, потом проникли в сводчатое, отзывающееся эхом помещение. В центре зала было сосредоточено какое-то оборудование — все это напоминало небольшую фабрику, покинутую людьми.
— Это верхняя кухня, — пояснила Риссия.
— Их здесь нет, — сказал адмирал, принюхиваясь. — Я бы их учуял.
— Внизу есть еще одна кухня, — сказала Риссия, — но они где-то здесь, они близко.
Вернувшись на наш спиральный спуск, мы двинулись дальше очень осторожно, останавливаясь и прислушиваясь через каждые несколько метров. Стены, которых мы касались, стали теплее, я это чувствовал даже через перчатки.
— Останьтесь здесь, — сказал я шепотом; в ответ на это адмирал метнул на меня сердитый взгляд. Я молча двинулся вперед, а он остался, потому что был хорошим офицером и знал, что такое дисциплина.
Через несколько шагов я увидел арку, ведущую вправо. Здесь было еще теплее и появился какой-то запах.
— Я войду внутрь, — предупредил я Риссию. — Если на горизонте чисто, ты последуешь за мной.
Не дожидаясь ее возражений, я проследовал вперед, пробираясь между огромными котлами.
Мне пришлось пройти ярдов сто до противоположной стены, прежде чем я увидел еще одну дверь. Я пробирался на цыпочках и, держа револьвер наготове, заглянул в нее.
Огромная комната с плотно закрытыми окнами была уставлена рядами обеденных столов, за ними сидели двадцать-тридцать человек, казавшихся карликами, — так высоко над ними был потолок. Я спрятался за выступ стены.
Я ждал в своем укрытии еще минут пять, потом выполз и пошел довольно быстро, прячась за большими темными печами. Где-то вдали слышались голоса, дверь в трапезную отворилась, выпустив луч тусклого света, и затворилась опять. По шарканью ног я понял, что кто-то снует в комнату и обратно.
Арка, за которой я оставил Хейли и Риссию, находилась от меня метрах в десяти, но чтобы достичь ее, необходимо было пройти по открытому месту. Я проделал почти половину пути, и тут заметил человека, стоящего спиной ко мне, прямо у входа в арку. Видимо, это был часовой, которого уже успели приставить к моим друзьям. Не дыша, я стоял какое-то время, не решаясь ни идти дальше, ни вернуться назад. Потом часовой развернулся и ушел.
Подбежав к Риссии, я наклонился над ней.
— Уход и быстро, — прошептала она, — у него есть рация. Беги, пока он тебя не засек.
Я осматривал провода, которыми была опутана девушка, их было не меньше сотни метров, они глубоко врезались ей в руки, в бедра, в щиколотки.
— Мэл, у тебя нет времени, — повторяла она, — я слышала, о чем они говорили: они ждут инструкций от своего Главного. О тебе они ничего не знают, считают, что пленные — это только адмирал и я.
— Сначала я тебя освобожу.
— Нет! Найди того, кого они называют Главным. Он — это их бог. Они упоминали Драконову палату, я знаю эту комнату.
— Тебе больно…
— Об этом некогда говорить, — перебила меня Риссия. — Слушай: над системой печей в центре есть дымоход, я думаю, в него можно пролезть. Когда доберешься до верхней кухни, пройди по коридору до самого конца. Там увидишь дверь, украшенную резьбой. За ней найдешь Главного.
Кто-то приближался к нам, я прикоснулся к лицу Риссии, сказал: «Я вернусь», побежал вдоль стены и исчез под аркой.
Дверь в спальню Главного я нашел довольно просто — резьба на ней изображала огромную двуглавую ящерицу.
За дверью висела тяжелая портьера; отодвинув ее, я оказался в вонючей комнате, обставленной роскошными, но полусгнившими вещами. На огромной кровати возлежало раздутое существо» карикатура на человека; оно уставилось на меня выпученными глазами.
Показав ему револьвер, я подошел поближе и встал слева от двери. Смутное чувство, что все происходящее мне знакомо, не оставляло меня. Я почти чувствовал давление воды на наружные стены, но на этот раз на них давил лед, а стены были древними, от них веяло давно ушедшими забытыми временами.
