Татьяна Грай - Чужие сны

— Включите защитные поля, — приказал Корин. — Удвоить осторожность!

— А где Ольшес? — спросил Ирвин.

— Сидит возле Кристалла. Не знаю, слышит он вас или нет, но сам говорить не станет, он меня предупредил. Что-то в этом Кристалле… не понимаю. Долго вам еще идти?

Ирвин посмотрел на карту. .

— Если будем продвигаться с прежней скоростью — около получаса, — ответил он. .-

— Хорошо, идите, — сказал командир. — Связь не отключать! Докладывать о любой подозрительной песчинке.

— А здесь все песчинки подозрительные, — заявил Левинский. — Все вокруг слишком гладко и слишком сухо. Ни капли влаги. Очень странно.

— Радовался бы, что ноги не промочишь, — буркнул Корин.

Левинский хихикнул, и они с Ирвиным пошли дальше.

Но минут через пять и Александр почувствовал то же, что Кейт, — как будто чей-то разум осторожно заглянул в его мозг…

И тем не менее разведчики продолжали двигаться вперед.

…Ольшес замер на своем насесте, не зная, чего теперь ожидать. Темный луч, вырвавшийся из Кристалла в ту самую секунду, когда Левинский ощутил присутствие чужого сознания, расширился и поплотнел, когда это сознание заглянуло в мозг Ирвина. Даниил Петрович, конечно, все слышал, но не решался заговорить с товарищами. Почему-то ему казалось, что сейчас любой звук, произнесенный здесь, возле Кристалла, мог повредить тем, кто находился в пещере, — а инспектор привык доверять странным предчувствиям. И потому он молчал, хотя уже догадывался, что могут увидеть разведчики там, где заканчивалась воображаемая прямая, проведенная сквозь планету от колодца под Черным Кристаллом.

Он только надеялся, что им не придется искать еще и третью точку. Потому что третья точка могла оказаться где угодно, а планета как-никак большая…

И он просто сидел и не отводил глаз от Кристалла, рисуя в своем воображении картины той планеты, на которой когда-то жили дарейты — до появления на ней ненормальных экспериментаторов.

И он совсем не обращал внимания на откуда-то взявшегося Кукса. А зверь устроился среди водорослей неподалеку от инспектора и тоже смотрел на Кристалл круглыми темными глазами…

…Теперь они шли гораздо быстрее. Их словно что-то толкало вперед, влекло, тянуло… и в конце концов Левинский негромко сказал:

— Такое впечатление, что он просто горит от нетерпения. Очень ему хочется встретиться с нами поскорее.

— Кому? — тут же запаниковал Корин, ни на секунду не ослаблявший внимания. — Кто там.

— Да откуда нам знать? — удивился Ирвин. — Сказали же тебе — сидит там кто-то, в пещере. Вот теперь мы почувствовали, что он — или оно, или она — нас зовет.

— Ох, ребята, — выдохнул командир. — А не лучше ли вам вернуться, а?

— Не лучше, — уверенно ответил Александр. —

Ничего плохого он нам не желает. Я это чувствую.

— Я тоже, — подтвердил Левинский. — А что большой компьютер показывает?

— Ничего, — огорченно сказал Рамир. — Просто пещеры на экране. Никаких признаков живого существа.

— Да почему ты решил, что оно должно быть обязательно живое? — сказал Ирвин. — Неужели компьютер не нащупал там хоть что-то странное? Корин замолчал на какое-то время, потом снова заговорил:

— Нет, ничего… вот только есть один участок, который просматривается нечетко. Просто слегка размытое изображение пустой полости, и все.— И эта полость, конечно, именно та, которая нам нужна? — спросил Ирвин. — В той самой точке?

— Ну да, — неохотно согласился командир. —

В той самой. Похоже, кто-то или что-то прикрыто каким-то полем… компьютеру оно не по зубам.

— Ну, ничего не поделаешь, — сказал Левинский. — Придется глазами смотреть, без электроники.

Им оставалось, судя по карте, пройти всего четыре изгиба последнего коридора последнего лабиринта. Ирвин, шедший впереди, невольно замедлил шаг, несмотря на то что влекущее к себе разведчиков неведомое существо все усиливало свой призыв. Левинский, подойдя к товарищу вплотную, тихо спросил:

— Может, усилим защиту?

— He стоит, — так же тихо ответил Ирвин, и командир, как ни странно, на этот раз не вмешался их разговор.

До этого момента бластеры разведчиков оставались в наплечных кобурах. Но теперь оба землянина, не сговариваясь, достали оружие. И только после этого осторожно зашагали дальше.

Но вот они достигли последнего поворота. Неожиданно Ирвин остановился и выключил фонарь на шлеме. Левинский, не задавая вопросов, сделал то же самое.

И они увидели…

Мягкое серебристо-розовое сияние заполнило подземный коридор. Оно наплывало волнами, и в этих волнах перед глазами людей на долю мгновения вспыхнула отчетливая картина: в толще прозрачной изумрудной воды танцевали дарейты…

Левинский охнул. Ирвин резко шагнул вперед. Корин засопел в их наушниках, но удержался от вопросов.

За поворотом, в большом подземном зале, висея в воздухе трехметровый красный октаэдр.

И тут наконец заговорил Ольшес.

— Ребята, — сказал он, — там второй Кристалл, да? Какого он цвета?

— Красный,— машинально ответил Ирвин.— Светится.

— Само собой, светится, — буркнул Ольшес. — Посидите рядом с ним, подумайте о разном. И поспрашивайте, нет ли где третьего, белого.

— А? — только и смог сказать Ирвин. Левинский же молча подошел к Кристаллу поближе и уселся на сухой песок, скрестив ноги.

Ирвин последовал его примеру.

И они стали думать о разном. Но в основном они думали о дарейтах и о том, как изменилась их планета.

Время шло, а Ирвин и Левинский все не решались тронуться с места. Они не знали, подаст ли им Красный Кристалл какой-то знак, или они могут встать и уйти в любой момент… или им следовало ждать приказа инспектора?.. Но постепенно оба они начали ощущать, что Кристалл впитывает их мысли. Ни Ирвин, ни Левинский не смогли бы объяснить, почему они так решили. Но оба разведчика были уверены, что не ошибаются. Кристалл не просто видел, что происходит в их головах. Он поглощал образы…

И тогда они полностью сконцентрировались на том, что видели в передаче дарейтов. Они старались во всех деталях показать Кристаллу ту планету, на которую могли бы вернуться обитатели моря, насильно лишенные родины.

И Кристалл понял их.

Восемь прозрачных красных лучей вырвались из него, пронзив толщу гор, и унеслись в пространство. И одновременно ожил Черный Кристалл.

— Нет, это самые настоящие животные, — уверенно сказал Хедден. — Самые что ни на есть стопроцентные осьминоги, и ничего больше. И гнездовья у них самые обычные, никаких тебе садиков, оград и прочего. Так, кучка камней, и на верхушке — гроздь икры. Самка, конечно, охраняет свое потомство, но и только. Ни малейших признаков разумной деятельности.