Ознакомительная версия.
— Вроде, никого… — Правитель выпрямился. — Ты, ты… — отсчитал он пальцем пятнадцать человек. — Спускайтесь, проверьте, не прячется ли там кто-нибудь из живых камней. Остальные за мной.
Начиная со следующего отсека, потолок ощутимо пошел вниз — значит, они приближались к корме. Найл торопливо пересчитал по пальцам. Получилось, это восьмой отсек. Осталось всего четыре. Совсем немного…
На этот раз он полез в люк сам, осторожно прокрадываясь по широкому, обшитому пластиком коридору. Из него в обе стороны расходились двери. Он толкнул одну, заглянул внутрь. Пусто. Толкнул вторую. Никого. Но когда он поравнялся с третьей — она распахнулась сама, и в коридор метнулось черное тело. Найл, не разбираясь, выбросил вперед копье. Точно так же поступила и крадущаяся рядом Нефтис. Жук, так и не успев развернуться для атаки, упал набок и вытянул лапы на всю длину.
— Ну, что вы все столпились? — оглянулся через плечо Найл. — Идите, проверяйте следующий коридор.
В мысленном послании это прозвучало, как «проверяйте дальнюю пещеру», но дикари поняли. Найл с Нефтис заглянули еще в три двери, больше никого не обнаружив, — а вот из соседнего прохода вскоре донеслись крики и грохот. Видимо, туземцам пришлось-таки принять бой.
Наверх выбралось двенадцать густо забрызганных кровью дикарей вместо пятнадцати. Что случилось, спрашивать было глупо, а потому Посланник Богини просто двинулся дальше. Девятый отсек — узкий лаз, четыре комнаты, ни одного шестилапого. Десятый — всего одна, но большая комната, в которой угрожающе топчутся под трапом два жука. Найл, пожав плечами, отобрал у дикарей их копья, а потом сверху вниз забросал ими шестилапых. Из четырнадцати бросков восемь пришлись в цель. Подождав, пока враги издохнут, люди спустились вниз, разобрали свое оружие, двинулись дальше.
Одиннадцатый отсек — никого. Двенадцатый — четыре жука, растопырив надкрылья, ринулись на людей, явно надеясь не столько убить двуногих пришельцев, сколько просто прорваться к выходу. Но двое сразу напоролись на копья Нефтис и Найла, одного убили добрым десятком точных ударов дикари, и только последний смог сбить стоящего перед ним человека, размозжив ему голову о палубу — другой дикарь, красиво припав на колено, стремительным уколом пропорол ему брюшко.
— Кажется, почти все, — погладил Найл крышку торпедного аппарата, в котором ему с Нефтис пришлось провести несколько дней. — Но только почти. Наверняка где-то прячутся еще жуки. Ну, любимцы Породителя Воздуха, давайте теперь медленно двигаться назад, от кормы к носу, еще раз внимательно осматривая отсеки. Дом Света станет вашим только тогда, когда здесь не останется ни единого живого камня. Только мертвые. Понятно?
Они снова стали обыскивать отсеки — не спеша, очень тщательно, в постоянной готовности отбить атаку затаившегося шестилапого. Одиннадцатый — никого. Десятый — только мертвые тела. Девятый — пусто. Восьмой — одни погибшие. Седьмой…
В седьмом отсеке они наткнулись на несколько жучиных туш, лежащих вперемешку с человеческими останками. Здесь не осталось никого живого, и можно было только гадать — то ли в смертельной схватке полегли все до единого, то ли кому-то из шестилапых удалось вырваться и перебежать в какое-то другое тайное убежище.
— Оставайтесь здесь, — приказал Найл дикарям. — Будете защищать отсек, если кто-нибудь появится.
Они с Нефтис двинулись дальше, к командной рубке.
— Скользкий Плавник, — перегнулся через перила Посланник Богини. — У вас все хорошо?
— Да, хозяин мертвых, — отозвалась дикарка.
— Здесь ничего не случилось.
Все. Остальные отсеки оставались замурованными вместе с их обитателями. Найл прошел на нос, спустился к воде, осторожно ступая меж безмятежно играющих детей. Там, внизу, в розовых кровавых разводах, продолжали караулить вход женщины. Судя по тому, что наверху плавали два перекушенных пополам тела, им тоже изрядно досталось.
— Все, — похлопал ладонью по воде Найл. — Поднимайтесь. Если кто из жуков и остался до сих пор снаружи, то только мертвый. Мы победили. Отныне Дом Света принадлежит нам.
* * *
Люди были рады. Очень рады. Но праздника все равно не получилось. Из восьмидесяти мужчин на лодке погибло пятьдесят. Из ста женщин — тридцать. Кроме того, каким-то образом среди убитых оказалось несколько подростков, которые, кажется, в битве и прочесывании подводного крейсера вовсе не участвовали. Из тех, кто вошел во входной тоннель лодки в мир мертвых отправился каждый второй — а дикари не привыкли хоронить своих близких в таких количествах.
Вдобавок, в четырех передних отсеках все еще оставалась в живых почти половина шестилапых, которые время от времени пытались вырваться на свободу. Пока, правда, завалы из орехов и камней, специально ради этого принесенных с гор, удерживали люки запертыми — но кто знает, что случится, если живые камни все-таки смогут вырваться на свободу.
Дом Света пришлось расчищать от мертвых четыре долгих дня, и когда дикари вытаскивали наружу туши жуков из задних отсеков, от них уже явственно припахивало.
Посланник Богини тоже чувствовал себя обманутым. Он бродил по кораблю, заглядывал во все отсеки, но… Но никак не мог обнаружить ничего, связанного с управлением кораблем, или необходимых для движения судна механизмов.
В шестом отсеке находилась рубка — это совершенно точно. Он обнаружил там планшетный стол, перископ, несколько постов контроля и управления — но ни штурвала, ни поста управления кораблем там не имелось.
За рубкой на всех лодках должен находиться реакторный отсек — но там только жилые каюты в два этажа. Нигде нет механизмов привода гребного винта, парогенераторных установок — вообще ничего! Создавалось впечатление, что на дне лежал не подводный крейсер, а добротно сделанный муляж… Вот только откуда в этом муляже брался свет и воздух? Про колдовство Найл еще мог рассказывать Нефтис или своей жене — но самому ему такие ответы не нравились.
Для жилья он выбрал себе десятый отсек, с его единственной, но довольно большой комнатой. Правда, жуки успели изуродовать когда-то стоявшую тут кровать, оставив от нее только каркас. Но Посланник Богини предполагал, что если так пойдет и дальше, то очень скоро здесь вырастет нормальная пещерная постель из рыбьих шкурок. А пока — он перенес сюда большую кипу подсохших водорослей из первых отсеков и с удовольствием валялся в рыхлой ароматной массе. Впрочем, с не меньшим удовольствием здесь барахтались и женщины, постепенно приходя в себя после долгих и тяжелых путешествий, привыкая к безопасности и становясь просто веселыми молодыми девчонками, жадными до ласки и любящими посмеяться. Что касается дикарей, то для них места предков оказались слишком велики. Привыкшие к тесноте, они и здесь втиснулись всем народом в верхние, проходные ярусы двух первых отсеков, и жили там огромной единой семьей.
Ознакомительная версия.
