И только когда она потянулась к ней, до Кристины дошло, что это зеркало. Туманным образом, который приветственно протягивал руки, была она сама.
-Естественно, было необходимо имплантировать в память отдельных, ключевых членов экипажа ложные воспоминания. - Грузный, бледно-желтый ученый шире распахнул огромные глаза на Маккеннон, словно удивленный, что она сама так не считает. - Как бы еще мы замяли потерю пяти дней?
-Почему мне не сказали? - раздраженно спросила она, отбрасывая прочь крохотный экранчик и сообщение, которое в нем было. - Ты говорил, что менять ничего нельзя, а теперь я узнаю, что ты что-то изменил...
-Ничего, что имело бы значение. Правда. - Цимрус Дартаниан сложил на груди руки, чуть пригнувшись, чтобы казаться еще более ничтожным и смиренным, чем на самом деле. Маккеннон приказала, чтобы одежду для него сделали в цветах Консилиума, сером и белом - его собственное, свободное и ярко окрашенное одеяние из выжженой громады Тау Лиры III уже пообтрепалась, а с такими короткими миссиями, как тут, прачечных на кораблях было очень мало.
-Большей частью это технические процедуры, такие как починка поврежденных видеоизображении, дублирующих те, что уже есть. Большинство экипажа будет уверено, что прошедшие пять дней они занимались обычными делами. Любой, кто хоть когда-то работал в правительственном учреждении, - криво улыбаясь, добавил он, - знает, как сложно отличить один день от другого в подобных обстоятельствах. А что до остальных, то они будут строить догадки... - Он вытянул нижнюю пару рук. - Но чем это кончится? Что такое, в конце концов, сны?
-Их догадки не повлияют на решение Кристины Чейпл уйти из Звездного Флота и поступить в Институт Ксенобиологии. Это не повлияет на ее исследования в нанохирургии центральной нервной системы и возможные открытия в области искусственного приращения псионных рецепторов. Это не повлияет на основание ею корпорации "Звездные поля" и исследование, которое в итоге спасет Федерацию от воздействия чумы.
Он помнил ее, хотя только мельком видел эту женщину, чье исследование спасет цивилизацию по всей галактике...и чьи преемники объединят неожиданные результаты технологического достижения и невероятного богатства, чтобы создать разумы, которые уничтожат его мир и оружие, которое откроет по нему огонь. Он помнил, как она - жилистая и неуклюжая (ему казалось, что все люди таковы) лежала, ослабев, на высокой кровати в странно пахнущем помещении для исцеления, окруженная друзьями. Он слишком мало знал об этой временной линии, чтобы вспомнить, узнает ли она когда-нибудь о том, что с ее работой сделали другие.
Где-то когда-то кто-то скажет ей нечто, что заставит ее свернуть с пути, ведущего к нынешней смертоносной цели, на новую дорогу, к иной жизни. Но никто не мог сказать, когда или где или кто.
Он мог лишь коснуться ее воспоминаний и пожелать ей блага.
Домина опустилась на мягкую спинку кожаного кресла, снова и снова вертя в руках ручку, серебристо постукивая ею по твердой обсидиановой поверхности стола. За обзорным экраном - который передавал картинку с мостика и имел сходство с огромным, черным окно - на фоне мрака пастелью светились газовые гиганты Солнечной системы - оранжевые или зелено-белые, опоясанные лунами или окруженные ослепительно сверкающими кольцами льда.
Иногда по ночам Цимрус Дартаниан плакал от полнейшего опустошения, разрываясь между виной перед своей семьей, своим народом, миром, где он рос в течение девяносто семи лет, и изумлением и восторгом от этой ослепительной и необычной вселенной, в которую его забросило.
Очень трудно было осознать, что Йондри - Тау Лиры - его дом - уже двести пятьдесят лет как обратились в выжженные руины по мановению адского внутреннего ока яггхорта.
Айриен где-то там, думал он. Все они где-то там, потомки и наследники друзей и пленников, которых он в последний раз видел несшимися в шаттл "Саваши", когда закрывалась огромная стальная дверь отсека. Те, кто воссоздают его цивилизацию заново. Новые ученые Йона.
Вскоре с ними свяжется Дилан Ариос, ища помощи против Консилиума.
Излишне говорить, что мир, на который он, Дартаниан, указал этой женщине, что находилась сейчас перед ним, был очень далеко от туманности Перекресток. А раз ни следа колонии не найдено, что ж, значит, ей уже триста лет
Единственными, кто знал Йондри, были его братья-ученые на этом корабле и Айриен. Он молился ночами, надеясь, что тяжесть ее гнева угасла, как молился, чтобы исчез его собственный. Иногда в глубинах его разума оживал шепот, и он слышал ее удаленное пение.
Когда придет время, они встретятся.
-Ты уверен? - голос Маккеннон был голосом избалованного и порочного ребенка.
Цимрус Дартаниан кивнул. -Доверьтесь будущему, Домина, -мягко сказал он. События происходят потому, что в их природе случаться именно так. Сдублируйте условия, и они должны произойти и произойдут так снова.
Он знал, что это полнейшая ложь - и совершеннейшая нелепость для любого, кто хоть что-то знал о строении Времени. В коротком разговоре с Диланом Ариосом он почувствовал, что мастер-предатель это тоже знает. Прошлое было прошлым, но будущих было бесконечное множество. Узел, завязавшийся в Перекрестке, был одним из основных, и ответвления от него вели во всех направлениях. Он знал, что в некоторых будущих он сам и остальные ученые не избежали катаклизма на Йондри; в других шаттл с выжившими не выбрался из корпуса "Саваши". В иных именно Дилан Ариос выстрелил теми торпедами в солнце; Дилан Ариос, каким он стал или мог бы стать, изменял иные события, и на этом пути отделялись другие группы ветвей прошлых или будущих.
В одном или двух это был Джеймс Кирк.
-Есть сотни тысяч вариантов будущего, - мягко сказал он женщине, которая сидела за столом на фоне полыхающего задника из чужих звезд, женщине, которая была слишком молода, чтобы получить такую власть, и которая удерживала эту власть, не имея той мудрости, которую обретали ученые. -Но каждый из нас обладает ключом только к одному. - Он низко поклонился, собираясь уходить. Ваш слуга, Домина.
Еще одна полнейшая ложь, подумал он, развеселившись, когда покинул ее. Но она этого не узнает, пока не станет слишком, слишком поздно.
-...меня все это достало, я пошел и купил самый старый, самый негодный и мерзкий планетолет, который только смог откопать. - Большие руки Эда Дейла, мозолистые, сильные, но изящные, как у женщины, бурно жестикулировали, а усмешка на лице была похожа на проблеск солнца. - В смысле, эта штука, должно быть, лет пятьдесят служила сеялкой для какого-нибудь городского парка. И тебе бы понадобилось рогатка величиной со здание Галактического Суда, чтобы выбраться из атмосферы.
