Ознакомительная версия.
— Рулевой, нос направо сильно, — вместо ответа скомандовала Назия. — Тупик, подтянуть левый угол на пять узлов! Быстрее, тяни, пока парус не захлопал! Рулевой, нос прямо.
Флотилия повернула на новый курс.
— Если ты родной порт нутром чувствуешь, — поинтересовался Найл, — может скажешь примерно, сколько нам до второго Семени идти?
— Дней пять, мой господин, — хмуро ответила морячка. — При таком ветре — дней пять, не больше.
Во второй половине дня на горизонте появилась широкая рыжая полоса — водомерки. Однако на этот раз морским жукам не удалось нанести путешественникам никакого вреда: оценив легкий попутный ветер и спокойное море, Назия приказала закрепить рули паутиной в прямом положении и укрыть всех людей и пауков в трюмы. На протяжении нескольких часов путники слушали торопливое постукивание в борта и по палубе. Но в конце концов хищники убедились, что имеют дело всего лишь с мертвой деревяшкой, и отстали. Больше того, на двух кораблях к удерживающим рулевые весла паутинкам прилипло по водомерке — и смертоносцы с удовольствием поделили их между собой.
К вечеру второго дня пути над мачтами затрещали своими прозрачными крылышками стрекозы. Здесь, вдали от Великой Богини, они не вырастали до такого размера, чтобы откусить человеку голову, как это иногда случается в Южных песках. Однако на судах имелось много детей, и за ними следовало внимательно приглядывать.
Стрекозы означали близость берега, а потому Назия приказала на ночь спустить паруса — чтобы в темноте не выскочить на мель или не напороться на скалы. К тому же, перед сумерками у бортов зажужжали черные поджарые мухи. — Странно, — пожал плечами Найл. — Мухи в море не вылетают. Мы должны не то что видеть сушу, мы должны в нее давно уткнуться!
— Нос направо сильно, — без особого азарта скомандовала хозяйка корабля. — Думаю, мы уже в пределах видимости. Просто здешний берег не совсем привычно выглядит. Утром найдем.
Назия оказалась права: через час хода прямо на восток впереди, поперек моря, проявилась непонятная светлая полоса, а еще через полчаса стало ясно, что это песок.
Тонкая песчаная полоска разделяла два моря: море воды, и море густой зеленой травы. По обоим гулял один и тот же ветер, на обоих вздымал одни и те же невысокие волны.
— Разве только в степи штормов не бываем, — вслух произнес Найл.
— Рулевой, нос налево сильно! Нос прямо. Если уж мы наткнулись на сушу, — пояснила морячка правителю, — нужно хоть воду поискать. Пойдем дальше вдоль берега.
— Ладно, степь, это уже легче, — пробормотал Посланник Богини, вглядываясь вдаль. — Здесь особых напастей быть не должно.
Впрочем, входя в двери небоскреба, он тоже рассчитывал всего лишь быстро подняться по лестнице, забрать спору и к вечеру вернуться назад.
Он приложил руку ко лбу, закрывая глаза от солнца, и всмотрелся в странный холм, возвышающийся над сочной густой травой. Вот по холму пробежала волна, и он сдвинулся немного вперед.
— Великая Богиня! Да ведь это гусеница!
Огромная гусеница, высотой чуть ли не в два человеческих роста, неторопливо двигалась среди зеленой массы, набивая свою ненасытную утробу. Насекомых подобного размера правитель до сих пор встречал только в Дельте. Хотя, если вокруг столько жратвы — почему бы не подрасти и просто так, без всякого стимулирующего влияния?
— Интересно, какого же должен быть размера хищник, который на нее охотится? Ведь охотится же на нее кто-нибудь!
Впрочем, Найл тут же напомнил себе, что во времена предков на одно из самых больших животных мира: африканского слона, охотился один из самых мелких хищников — африканский же пигмей. Если гусениц промышляют люди, то добывшее ее племя наверняка может на месяц поселиться внутри, одновременно и выедая мясо, и получая себе кров. Хотя, конечно, уже через пару дней появятся падальщики: уховертки, мухи, медведки, слизняки — и выживут охотников обратно в степь.
— Вы что-то сказали, мой господин? — переспросила Нефтис.
— Охота, говорю, в этих степях есть, а мясо готовить не на чем. Обидно.
— Можно спросить у моряков соль, — прикинула шансы обойтись в сухопутном походе без огня стражница. — Мясо можно хорошо просаливать, а потом есть сырым. Правда, пить мы при этом станем в несколько раз больше… Хотя, трава здесь сочная, воды должно хватать, — и Нефтис подвела итог: — Было бы мясо, а как его съесть, мы придумаем. После полудня глазастый Тупик заметил на берегу ручей, и Назия приказала бросить якорь. Пресная вода была в море слишком большой ценностью, чтобы упустить возможность наполнить все бочонки до самых краев. Впрочем, люди жажды еще не испытывали, желающих высаживаться на берег только для того, чтобы упиться до отвала не нашлось, и примерно через час флотилия двинулась дальше.
— Бревно! Вижу бревно! — заорал Тупик, не успели они пройти и пары километров.
Раскинувшись ветвями в воде, а не менее пышной кроной корней запутавшись на берегу, в полосе прибоя лежало огромное мангровое дерево — видимо, вырванное штормом из плотных рядов морского леса. Вот это уже была стоящая находка, ради которой имело смысл и лагерь на берегу разбить, и на ночлег остановиться раньше времени.
Назия не рискнула вытаскивать тяжело груженые суда на берег, и поставила их на якоря, благо для высадки имелись пироги, к которым путники уже успели приноровиться.
Высадившиеся первыми братья по плоти сразу рассыпались в редкую широкую цепь, выпугивая насекомых, а моряки остались у воды разделывать дерево на дрова.
Охотничья цепь двигалась медленно — никто не знал, что за живность здесь обитает и наскочить сразу на целый выводок скорпионов или отдыхающую жужелицу не хотелось никому. Мясо у таких хищников обычно жесткое, а сил, чтобы их убить приходится тратить много. Уж лучше дать им возможность убежать, чем устраивать ради ужина целую битву.
— Ой! — пискнула от неожиданности Юлук и ухнулась куда-то вниз, моментально исчезнув в траве.
Ближние братья кинулись ей на помощь и обнаружили засевшую по пояс в земле девушку.
— Тут чья-то нора, — пожаловалась она. — Помогите выбраться.
Ее вытащили, затем заглянули внутрь, гадая, на чье жилище наткнулись:
— На медведку похоже, только нора слишком узкая, — предположил Клун.
— Нет, — покачал головой Навул. — У медведки из норы не пахнет, а тут кисленьким тянет, как в муравейнике.
— А почему тогда шестилапых вокруг нет?
— Может, там пока только матка сидит.
— Чего гадать, — отряхнулась от земли Юлук. — Давайте посмотрим?
И девушка первой вонзила меч в землю возле норы. Братья начали ей помогать, и в считанные минуты яма углубилась почти на два человеческих роста. Снизу послышалось недовольное жужжание, и из норы показалась черная голова с крупными жвалами, длинными усиками на голове и маленькими фасеточными глазами:
Ознакомительная версия.
