– Ты можешь есть пищу пожирателя листьев? – спросил кзин. – Похоже, только я не имею никаких источников питания.
ГОЛОДНЫЙ взгляд… У Луиса зашевелились волосы на затылке.
– Ты отлично знаешь, что имеешь, – сказал он так спокойно, как только смог. – Вопрос только в том, воспользуешься ли ты им.
– Конечно, нет. Если честь будет требовать, чтобы я умер с голоду, я так и сделаю.
– Это хорошо. – Луис повернулся на другой бок и сделал вид, что засыпает.
Через несколько часов он проснулся, зная, что на самом деле крепко спал. Видимо, его подсознание полностью доверяло кзину. Раз он сказал, что умрет от голода, то и вправду умрет.
Луис чувствовал давление на мочевой пузырь, чувствовал невыносимый смрад и боль перенапряженных мышц. Воронкообразный колодец помог разрешить первый вопрос, затем водой из скутера кукольника он смыл с комбинезона засохшую рвоту и заковылял к своему экипажу за аптечкой первой помощи.
Это не было коробкой с лекарствами. Аптечка могла сама приготовить некоторые лекарства и даже диагностировать болезни, но сейчас от нее осталась только почерневшая, никуда не годная упаковка.
Свет все больше меркнул.
В крышах камер были люки с прозрачными глазками. Луис лег на живот и заглянул в один из них: кровать, довольно необычный туалет и… солнечный свет, льющийся через окно.
– Говорящий! – позвал Луис.
Воспользовавшись дезинтегратором, они через боковую стену попали внутрь. Большое прямоугольное окно было роскошными и совершенно неожиданным элементом обстановки камеры. Стекла были выбиты, осталось только несколько острых осколков.
Может, оно было для того, чтобы узник мучился, вспоминая утраченную свободу?
Снаружи царил полумрак, словно занавес, приближалась линия терминатора. Перед ними открывался вид на порт: кубы, которые когда-то были складами, разваливающиеся доки, элегантные краны… Все это почти насквозь проржавело.
Вправо и влево тянулся изогнутый берег. Кусочек пляжа, доки, снова кусочек пляжа… Видимо, так и проектировали береговую линию: маленький пляж, как на Вайкики, потом сразу – бездна, отлично подходящая для устройства порта – и так далее, по очереди.
А дальше тянулся океан. Бескрайний, исчезающий за несуществующим горизонтом. Совсем, как если бы они смотрели через Атлантику.
Справа надвинулся черный занавес ночи. Вспыхнули еще действующие огни, освещая башни центра. Остальной город и порт скрыла темнота. Далеко слева еще светлел удаляющийся день.
Говорящий лежал на овальной постели.
Луис улыбнулся. Воинственный кзин выглядел самым невинным существом на свете. Сон лучше всего лечит раны, а они, должно быть, порядком измотали его. А может, он спал, чтобы не чувствовать голода?
Луис тихо вышел из камеры.
В царящей внутри тюрьмы темноте он отыскал скутер Несса. К этому времени он уже так оголодал, что проглотил предназначенный для Несса кирпичик, не обращая внимания на его странный вкус. В темноте он чувствовал себя неуверенно, поэтому включил фары нессова скутера, а потом сделал то же самое со всеми остальными машинами. Когда он закончил, огромное помещение было уже хорошо освещено, а тени стали совсем не страшными.
Что же задержало Несса?
В прежней, воздушной тюрьме было не так уж много возможностей для развлечений: Спать можно было только урывками, но Луис уже с избытком израсходовал свою порцию. Правда, можно было думать о том, что – о, красные лалы финагла! – так долго делает Несс, но вскоре появилась мысль, что тот просто решил спасать свою шкуру.
Несс не был каким-то там простым чужаком. Это был кукольник Пирсона, с прошлым, состоящим в основном из более-менее удачных опытов в манипулировании людьми. Если бы возник шанс договориться с Инженером, он наверняка не колеблясь оставил бы на произвол судьбы и Луиса, и Говорящего с Животными. Не было бы никаких причин поступить иначе.
Зато имелись по крайней мере две причины поступить именно так.
Говорящий почти наверняка предпримет еще одну попытку завладеть «Счастливым случаем», чтобы не дать людям гиперпространственный привод Квантум II. Во время этой попытки кукольник может быть ранен, если не хуже. Лучше разрешить эту проблему уже сейчас, оставив кзина на Кольце. А при случае – и Луиса вместе с ним.
Кроме того, оба они слишком много знали. Сейчас, когда Тила была мертва, только Луис и Говорящий знали факты, касающиеся вмешательства кукольников в развитие обеих рас. Звездные семена, Лотерея Жизни – если Несс получил приказ изучить реакцию своих спутников на эти откровения, то ему наверняка поручили избавиться от них сразу после эксперимента.
Это были вовсе не новые мысли. Луис ожидал чего-нибудь подобного с момента, когда Несс признался в сознательном заманивании корабля Внешних в район Проциона. Хуже всего было, что он мог только сидеть и ждать.
Желая хоть чем-то занять галопирующие мысли, Луис вломился в очередную камеру. Он установил луч своего лазера на минимальное рассеивание и максимальную мощность, и вскоре был внутри.
После первого же вдоха он почувствовал страшную вонь. Пользуясь лазером, он осветил помещение – здесь кто-то умер, причем уже после того, как перестала действовать вентиляция. Мертвец опирался на окно, сжимая в ладони черепок разбитого кувшина.
Очередная камера оказалась пустой, и Луис занял ее.
Потом он обошел колодец, чтобы добраться до камер по другую сторону здания. Из ее окна виднелся абсолютно неподвижный циклон, вглядывающийся в него. Принимая во внимание то, что их разделяли две с половиной тысячи миль, размеры его вызывали уважение. Огромное, совершенно спокойное око.
Слева поднималось длинное узкое здание, немного похожее формой на пассажирский космический корабль. Луис на секунду дал волю фантазии: представил, что это действительно ловко укрытый корабль и достаточно только…
Это было плохое развлечение, и оно быстро наскучило ему.
Он постарался запомнить топографию города – это могло им пригодиться. Это было первое место за все их путешествие, где они встретили рудименты цивилизации.
Спустя час он сидел на овальной кровати, смотря на спокойно разглядывающий его Глаз, когда рядом с ним в какой-то невообразимой дали заметил небольшой зеленовато-коричневый треугольник.
– Мммм… – задумчиво произнес он. Треугольник имел минимальные размеры, однако можно было определить его форму. Он торчал из серо-белого хаоса бесконечного горизонта, а это означало, что там был еще день.
Луис отправился за биноклем.
Глядя в него, он увидел все детали так же отчетливо, как кратеры на Луне. Неправильный треугольник, зеленовато-коричневый у основания, грязно-белый у вершины… Кулак Бога. Гораздо больший, чем он мог предполагать. Факт, что он видел его с такого расстояния, указывал на то, что значительная часть горы выступала за атмосферу.
