Ознакомительная версия.
– Все равно не вижу города, – сказал я.
Григорий покачал головой и указал на бинокль, который болтался на шее у одного из наших воинов. Я взял прибор в руки и поднес к глазам.
– Группа из трех деревьев, теперь левее, еще… – корректировал проводник. – Увидел?
В окружении нескольких кривеньких берез из земли торчал замшелый каменный цилиндр. В высоту он не достигал и метра, а потому с такого расстояния почти сливался с окружающей местностью. Даже без новых подсказок я понял, что это вентиляционная шахта подземки. Внимательно изучив все видимое пространство, я заметил еще две такие же постройки вправо и влево от первой на расстоянии в пару сотен метров.
– Доложи полковнику, – приказал я офицеру, у которого отнял оптику.
Паша, видимо, обнаружил вытяжки и без моей подсказки. Во всяком случае, отряд развернулся в боевой порядок, и мы с Григорием вновь оказались в компании Старшины.
– Что за погреба? – спросил Павел.
– Кольцевая линия, – пояснил агент. – Восемь станций под парком находится. На время «противостояния» все закрыты. Но постоянным подземным обитателям это лишь на руку. Никто не тревожит…
– На какой станции расположен штаб группировки? – деловито поинтересовался Паша.
– Нет! – Шпион махнул сразу двумя руками. – И думать забудь! По рельсам, конечно, быстрее, но там же полно людо едов! Сожрут нас – только спустимся! У тебя патронов не хватит их перестрелять, а ножиком махать – рука отвалится! Не пройдем!
– А если мы с ними договоримся? – спросил я.
– С «дикими»?! – Григорий хрипло рассмеялся. – Ты хотя бы раз встречал бычка, договорившегося с мясником? Мы же еда! «Хлеб их насущный»…
– Лазерные винтовки у вас имеются, штучки-дрючки высокотехнологичные, а бардак все равно хуже нашего, – констатировал Павел. – Небоскребы, метро и дикари размалеванные. Прямо-таки безымянный город контрастов! Ладно, идем поверху…
«Закон подлости» был все же сильнее Пашиной командной воли. Стоило нам подойти к шахтам, как почва на площади в добрых сорок соток вдруг поплыла в разные стороны, и как мы ни бежали к более стабильным участкам местности, а открывшиеся под нами диафрагмальные створки гигантского люка все-таки заставили весь отряд рухнуть на загаженный бетонный пол первого уровня подземных коммуникаций.
Приземление было довольно успешным. Даже Григорий, из всех нас самый пожилой и физически слабый, ушибся ровно настолько, чтобы найти новый повод для нытья, но остаться в строю. Впрочем, высота подземелья была «детская», не больше трех метров. Закрылись створки значительно быстрее, чем разъехались, хотя выпрыгивать обратно мы и не собирались. За те мгновения, что подвал был освещен солнцем, я успел заметить неисчислимое количество труб, пучков кабелей и устья тоннелей, которые начинались от вместившего нас зала и шли во всех возможных направлениях.
Паша не раздумывая шагнул к одному из них и сверился со светящейся стрелкой наручного компаса. Я сомневался, что магнитные полюса Немезиды находятся там же, где и у Земли, но Старшина вел себя уверенно, и выбранное им направление вполне совпадало с тем, которое присмотрел я сам. Когда Старшина бросил в мою сторону короткий вопросительный взгляд, я лишь кивнул.
«Дикие» тоже одобрили решение полковника, но выразили это по-своему. Они появились одновременно из всех тоннелей, кроме того, в который Павел собирался увести наш отряд.
Аборигены наступали молча, легко размахивая увесистыми тесаками, которые описывали вокруг их плеч восьмерки и круги. Двигались серебристые орудия мясницкого труда со скоростью пропеллера легкомоторного самолета.
– Ждать! – приказал Паша, снимая свой пистолет с предохранителя.
Спецназовцы защелкали переводчиками огня и встали в круг. Я извлек из кармана второй пистолет и расстегнул кармашки с запасными обоймами.
«Дикие» приблизились почти вплотную. В свете тусклых желтых ламп были хорошо видны их лоснящиеся от пота тела и всклокоченные волосы. Я чувствовал запах их пота и смрадное дыхание. Лица различить было трудно, но то, что мимика у ребят практически отсутствовала, я рассмотрел даже в царившей вокруг полутьме.
Мы стояли в напряженном ожидании не меньше пяти минут. По накалу страстей и натуральности исполнения пауза получилась выше всяких похвал. Я почти слышал, как звенят натянутые до предела нервы спецназовцев и глухо гудят от перегрева мозги врагов, озадаченных нашей агрессивной пассивностью. Я даже начал склоняться к мысли, что «крутизна» уверенных в своей силе бойцов покажется противнику действительно достойной уважения и нас отпустят с миром, но на этой планете все случалось почему-то исключительно через задницу. Возможно, потому, что это был чужой мир и аборигены не знали, как следует развиваться событиям с точки зрения землян. В общем, никто никого никуда не отпустил. Вдоволь налюбовавшись нашей видимой непоколебимостью, враги решили проверить ее качество экспериментально.
По подвалу пронесся дружный выдох, и тесаки авангарда изменили траекторию своего движения. Теперь их мелькающие «лопасти» обрушились на головы спецназовцев…
Такого удивления я не испытывал с тех времен, когда узнал, чем мальчики отличаются от девочек. Два десятка заслонивших меня воинов вступили в схватку со стаей «бешеных вертолетов» и закончили ее примерно за двадцать секунд. Я, конечно, наблюдал, как работает Красавчик, но это зрелище было гораздо масштабнее и просто завораживало синхронностью исполнения приемов.
Авангард противника терял равновесие, попадал в пустоту и в результате рубил друг друга. Вражеские воины второго эшелона, пришедшие на смену первым, спотыкались о тела собратьев и сбивались с ритма или повторяли те же ошибки, что их погибшие друзья. Третья волна агрессоров уже не вращала своими рубящими предметами перед носом, а заносила их над головой, пытаясь прицелиться для одного точного удара, но все представители этой когорты также пали жертвами своих же тесаков. У них внезапно отказывали плечевые нервы, и поднятые высоко вверх сабли, одна за одной, опускались на их собственные макушки. Участие в этом шоу Пашиных спецназовцев было почти недоказуемым. Они так быстро передвигались, то выходя навстречу очередному врагу, то возвращаясь в строй, что мне казалось, будто никто из них особо и не шевелится. Примечательнее всего было то, что дрались ребята исключительно голыми руками. Готовые к бою автоматы висели у них за спиной. Такой стиль ведения рукопашной схватки был для меня в новинку, и я почерпнул немало интересного.
Четвертой волны наступавших попросту не было. Обескураженный таким отпором противник поспешно скрылся в зияющих чернотой тоннелях, и в зале стало значительно тише. Слышалось только учащенное дыхание разогревшихся воинов и слабые стоны нескольких выживших врагов.
Ознакомительная версия.
