– Подумаешь, бином Ньютона, – пробормотал Калашников. Макаров покосился на приятеля и убедился, что тот тянет уже третий бокал вина. – Грузим наших федератов в «Рифей», залетаем с другой стороны дыры, выбрасываем в космос и показываем им улетающий прочь спиралодиск, заметно прибавивший ходу. Это же андромедянский корабль, ему все можно. Сразу двух зайцев убиваем – и эрэсы живы останутся, и Ядерной Федерации намек, что есть техника покруче их «капелек». Глядишь, поостерегутся объемным массометанием заниматься… – Калашников широко зевнул и затряс головой, пытаясь отогнать сон.
Это он ночью придумал, понял Макаров. Наверняка всю телеметрию изучил, как бедных федератов на атомы раскрошило. А поскольку федераты восстановленные до сих пор в стасисе, то ничего кроме как «ничего не помню» своим они не расскажут. Будет отчего андромедян бояться!
– Что скажешь, Пал Саныч? – полюбопытствовал Лапин.
– Скафандры у них слишком легкие, – нахмурился Макаров. – Может быть, их все же в «капельку» посадить? Вроде как если бы мы одну на память прихватили, а вторую вернули в знак добрых намерений?
– Какая заботливость о федератах, – хмыкнул Калашников. – Вот что суд справедливый с людьми делает!
– А ты не юродствуй! – прикрикнул на него Лапин. – Свою епитимью до сих пор не отработал, так что марш отсюда – отсыпаться и добрые дела делать!
– Действительно, – кивнул Калашников, – можно, я пойду? Хочется поспать по-обыкновенному, тяжелый денек выдался…
– Денек? – удивилась Миноуи. – Сейчас десять часов утра!
– Я про вчерашний, – пояснил Калашников. – Пора бы ему и закончиться.
– Вы помните, что у нас в тридцать два ноль-ноль?..
– Само собой, – ответил Калашников. – Буду в форме!
Он вопросительно посмотрел на Штерна, дождался разрешающего жеста и, не вставая, растаял в воздухе. Макаров с интересом оглядел собравшихся – если это суд, то кто же здесь судья?
– Ну что? – спросил Маркс. – Дадим преступнику шанс исправиться?
– Я против, – Миноуи скрестила руки на груди. – Есть риск, что коллега Макаров допустит еще какую-нибудь ошибку. Предлагаю доверить компенсирующую акцию другому пилоту.
– А вы что скажете? – спросил Маркс у Лапина.
– Я – лицо заинтересованное, – ответил тот. – Пусть Пашка сам за себя скажет!
Макаров удивленно посмотрел на куратора. Что он имеет в виду?
– Ну-с? – выжидательно сказал Маркс.
– Если можно, – пробормотал Макаров, – я сам. Я напортачил, мне и исправлять. Ошибки не будет, пойду в замедленном времени, все по три раза перепроверю. Если за мной кто-то другой прибираться станет, какой же я к черту пилот! Лучше уж обратно, подземоходы испытывать…
– Ты это, – строго сказал Лапин. – Без угроз, пожалуйста!
– Ваше мнение, Михаил Борисович? – обратился Маркс к Лернеру, и Макарова вдруг как током ударило.
Он понял, кто здесь судья.
– Пока что у меня нет полного понимания ситуации, – ответил Лернер. – Посмотрим, как пройдет компенсация. Удачи вам, Павел Александрович!
А вот этого не надо, подумал Макаров. Рванете за мной, скорость превысите, расшибетесь об какую-нибудь туманность – а мне опять за вас отдуваться? Нет уж, привет от андромедянских войск – и счастливо оставаться!
Макаров надавил большую красную кнопку, и пространство вокруг «Рифея» вспенилось виртуальной кварковой пеной, схлопнулось в гравитационную пленку, на несколько мгновений отрезавшую прыжковый объем от всех известных Ядерной Федерации видов излучения. Через мгновение пленка вспыхнула жесткими гамма-квантами и начисто испарилась, оставив внутри себя самую обыкновенную пустоту. Звездолет федератов ворвался туда на всех парах и закрутился на месте, отказываясь поверить в бесследное исчезновение таинственного чужака. А «Рифей», ничем более не напоминавший андромедянский спиралодиск, уже шлюзовался по перекресткам галактического Метро к месту давно назначенной встречи.
Все-таки молодец этот Лернер, подумал Макаров. Классную идею техникам подал. Вроде и простая штучка – гравитационный мешок – а никому раньше в голову не приходила. Будут теперь у нас еще и андромедянские технологии. Ну ладно, одних эрэсов я вроде бы воскресил, осталось теперь других не поубивать. Интересно, что они там мне в черном контейнере подсунут?
«Рифей» вынырнул из Метро в окрестностях ничем не примечательной лоимарейской системы Кенцтихори и сразу же лег в дрейф, поскольку в горячке предыдущих маневров Макаров рассчитал маршрут с точностью до километра. Представители «серьезной организации», о которой Макаров так и не успел ничего разузнать, сразу же вышли на связь, повторив ранее выданные инструкции: в контакт ни с кем не вступать, пополнять запасы массы в нейтральном пространстве, идентифицировать контейнер по аномальной задержке модулированного локационного луча. Сами господа Зак и Кул, разумеется, в случае чего были совершенно ни при чем – мало ли какой мусор болтается в нейтральном пространстве?
Макаров включил допотопный локатор и принялся обшаривать пространство, как самый последний «бомп» – пилот без определенного места приписки. Больше всего он боялся, что за этим вполне законным занятием его все же застукает полиция – знаменитому пилоту Мак-Ару не пристало шариться по помойкам. Конечно, на этот счет у Макарова имелась заготовленная легенда – потеря ценного груза вследствие разбалансировки при выходе из Метро – но все равно, репутацию ему могли основательно подпортить. Включу в счет, если что, решил Макаров, и на душе заметно полегчало.
Локатор захватил искомый контейнер уже на третей минуте поисков. Макаров удовлетворенно хмыкнул, аккуратно подвел «Рифей» на дистанцию гравизахвата и тщательно осмотрел свою добычу. Контейнер оказался ноздреватым прямоугольным булыжником размером с большой чемодан. Макаров не поверил, дважды повторил телеметрию – нет, самый натуральный чемодан, с массой чуть больше двухпудовой гири! Золото вряд ли, решил Макаров; значит, там бриллианты. Ну ладно, наше дело маленькое – сел, поехал, приехал, вывалил.
Макаров поплевал на ладони и взялся за выступивший из подлокотников кресла маленький спортивный штурвал. Оставшиеся до Космоцентра десять тысяч парсеков предстояло преодолеть своим ходом – доверять содержимое контейнера Галактическому Метро заказчики строго-настрого запретили.
Звезды привычно вытянулись в белесые нити, и Макаров с удивлением подумал, что лишь три недели назад в первый раз вышел в космос на пилотажном сверхсвете. Тогда, помнится, от сотни световых дух захватывало – а сейчас так и хочется дать по газам, выжать из двигателей максимум и заложить лихой вираж вокруг центра Галактики.
