Ознакомительная версия.
– За работой не соскучилась?
– Ни капельки.
– Сегодня поработаешь. Создай мне глотателя.
– Кого?
Коре подробно описал виденное им существо. По мере рассказа объемная копия глотателя оживала, вылепливаясь из воздуха над столом. Наконец, ожила совершенно и начала бесноваться, пытаясь наброситься на человека. Существо не могло вырваться из виртуального пространства и только брызгало слюной.
– Это не он, – сказал Коре, – начинаем снова.
Полтора часа спустя они получили вторую копию.
Глотатель открыл глаза, заметил человека и произнес, после паузы:
– Вот и привелось встретиться.
Облизнулся и утерся лапой.
– Снова не он, – сказал Коре, – еще раз.
– Может сойдет? – спросила машина. – Я устала. Совсем старая я.
– Ты же сорок тысяч стоишь. Отрабатывай свою цену.
Еще через час был создан третий глотатель. Этот широко открыл пасть, зевая, потом застенчиво улыбнулся, щелкнул зубами и поворотил нос влево.
– Мурр, – сказал он, – пгггиветигг. Дядя, я тебя съем.
Конечно, полной уверенности не было. Но подреальность, – думал Коре, – это то место, где символы оживают. Если мы нарисуем дверь здесь, то в подреальности она окажется настоящей дверью. Если мы нацарапаем стрелку на стене, там она будет светиться. Если мы здесь нарисуем чертика, там он оживет. А если мы нарисуем чертика в клетке, то в подреальности получим живого чертика в настоящей клетке.
Он объяснил свое желание машине и та выбрала лучший вариант. Глотатель был связан цепью и цепь была нятянута на большую деревянную рогатку. Человек, стоящий у ручки такой рогатки, мог быть уверен, что глотатель его не достанет.
Здесь же был металлический поручень, позволяющий хорошо схватиться. Как бы ни бушевал глотатель, человек, держащий поручень, все равно останется за его спиной. Возле поручня был замок, позволяющий спустить глотателя с цепи. И здесь же еще одна цепь, короткая – чтобы держать глотателя на привязи.
– По-моему, неплохо придумано, – предположила машина. – Никак не могу понять, зачем оно тебе надо. Таких зверей не бывает.
– А если он перекусит цепь?
– Не должен.
– И все-таки.
– Пожалуйста, – сказала она обижено.
Машина превратила чугунную цепь в полиборазоновую и даже написала на каждом кольце результаты испытаний на прочность.
– Теперь, надеюсь, сойдет?
Полиборазон был самым прочным материалом, который имелся в распоряжении человека. И он был легче металла – он представлял собой синтетический минерал.
– Теперь сойдет. Запоминай модель и крути ее в памяти до тех пор, пока я не прикажу тебе перестать. По поводу этой модели ты слушаешь только мои приказы. Давай!
– А что мне за это будет?
– Душевная благодарность.
Он вошел в восьмой срез подреальности, подождал, пока гул утихнет, и вышел из комнаты. На дороге прыгал плененный глотатель. Он переворачивался на спину, подскакивал, показывая более-менее светлое брюшко с тремя полосками, пытался лететь, бежал и бил рогатку о стволы деревьев.
– Эй! – крикнул Коре, – Сюда!
– Уггга! – закричал глотатель и понесся на врага. – Игогого!
Коре прыгнул в сторону, глотатель повернулся и зацепился рогаткой за дерево. Еще секунда – и человек оказался за его спиной. Тварь сделала еще несколько кувырков и затихла. Глотатель лег среди клубов опускающейся пыли и вывернул голову, глядя на человека.
– Ты понимаешь человеческаю речь?
– Угу, – сказал глотатель.
– Тогда внимательно слушай. Я посадил тебя на цепь, но только я смогу тебя освободить. Даже если кто-нибудь откроет замок и ты сорвешься с цепи, это тебе не поможет. Ты снова будешь на цепи, потому что я не отменил своего приказа.
Понял?
– Да, – сказал глотатель и щелкнул пастью, – все равно съем.
– Если съешь, то уже никто не сможет тебя освободить. Но ты слишком глуп, чтобы понять эту идею.
– Угу, – согласился глотатель и посмотрел на человека голодными глазами.
Почесал шею о камешки.
Детей в приюте было немного. На второе августа – сорок шесть человек, сорок из них – мальчики, все дикие и дурные. При правильном подходе из таких тоже вырастают хорошие борцы за идею. Однажды привели сорок седьмого.
– Имя? – спросила Ната.
Мальчик молчал.
– Имя? – еще раз спросила она и, не ожидая ответа, влепила пощечину.
Если хочешь, чтобы чтобы к тебе прислушивались, действуй неожиданно.
– Ярослав, – сказал Ярослав и захныкал.
– Сбежал из дома?
– Не скажу!
– Скажешь. А сейчас иди в палату. Там тебе приклеют парик и дадут форму.
– Я не хочу одевать форму!
– Надевать, – уточнила Ната.
– Нет разницы!
– Все дети мечтают носить форму, – она процитировала Макаренко. Несмотря на украинскую фамилию, Макаренко не был вычеркнут из учебника педагогики. Он просто стал Макаренковым.
Ребенка увели.
– Ната? – спросил голос.
Она еще никогда в жизни не слышала голосов, но знала, что некоторые слышат. особенно те, которые много пьют. Алкоголиков Ната презирала – как презирала и любые другие слабые существа. Ната не умела быть слабой.
Она, не отводя глаз от воображаемой точки, увидела камеру следилки: для педагога хорошее боковое зрение есть обязательный навык. Следилка, как и положено, следила.
Она набрала внутренний номер 011.
– Бигудяев? Присмотри за новеньким. Его зовут Ярослав. Не отдавай его в общую палату – его там сразу убьют. Да, правильно, сопляк. Я пойду во двор, посмотрю, как там убрали. Ну подержи его на чистой воде, если не хочет. Сразу станет шелковым.
Непослушного воспитанника обычно поили чистой водой. Организм осианина мог безболезненно усваивать только загрязненные продукты, поэтому чистая вода причиняла ребенку довольно сильные мучения, которые он не мог долго переносить.
Пытка чистой водой не причиняла органических повреждений, но давала полезный психологический настрой. После изобретения такого метода случаи непослушания в приюте почти исчезли.
Ната вышла во двор, на самую средину, и стала вглядываться, в поисках мусора.
– Ау, Наточка, с каких это пор ты педагог? – спросил голос.
– С тех самых. А с каких это пор я тебе Наточка?
– С тех самых. Я твой внутренний голос.
– Плевала я на внутренний голос. Ты сейчас у моего левого уха.
– Как тебе не стыдно, лапочка, ударила ребенка.
– А где ты раньше был, защитник?
– Я ждал. Я думал, что что проснется твоя совесть.
– Чего же она не проснулась?
– Умерла она, болезная, умерла, – ответил внутренний голос.
– А тебе чего надо?
– Отпусти ребенка.
Ознакомительная версия.
