Всю следующую ночь, запершись в сарае от кишащих любопытными носами сельчан, доктор провёл за изучением субстрата. Он вытворял вещи, совершенно непонятные для атра, и стали даже поговаривать, что к ним явился великий алхимик. Впрочем, позже эта слава так за ним и закрепилась. Он набрал всевозможных ёмкостей: мисок, металлических чаш, медных и серебряных пластин, бутылей. Выжимал в них соки, лил мёд и вино, разбивал яйца местных кур.
- Я пытался найти питательный бульон для этой культуры! - вдохновенно рассказывал он о своих исследованиях Димитри. - И вы не представляете себе, что было! Ещё в молодости мы проделывали эти опыты, изучая споры плесени с обшивок звездолётов. И ведь пригодились эти нелепые, казалось бы, эксперименты. Я так и заснул за столом с пинцетом в руках. А, проснувшись, узрел перед собою заросли этой чудной плесени! Оказывается, их местное вино - лучшая питательная среда для этого грибка и обитающих в нём бактерий. Кстати, наш таинственный друг и коллега Боро Кад Ум увидел за день до того во сне, как из чаши вина вырастает древо, вместо плодов у которого мечи! Так что это его советом я воспользовался в своих экспериментах. Но само вино из-за большого содержания спиртов и дубильных веществ очень агрессивно для мицелия, и его необходимо было разбавлять водой. Поразительна оказалась скорость роста. К вечеру следующего дня в заполненных этой смесью бочках оказался густой грибной кисель, и грибница выбралась через микроскопические щели в древесине и расползлась по всему сараю, вылезла на улицу. И тогда всем стало ясно, что мы нашли оружие против хорон-за!
- За три дня? - удивился Димитри.
- На второй день я объяснил им основы гидропонического метода выращивания. А ещё через день - вы ведь заметили, что нас продержали больше, чем три дня, - при помощи этого метода нам удалось заполнить раствором все бочки, что смогли найтись в деревне и её окрестностях. О, вы не представляете, что это было, - посмеивался доктор, - эти простые люди носили нас на руках! Нам дали лучших скакунов, несколько десятков молодцев в качестве персональной, так сказать, дружины, и отправили в долину Красного Тумана. К бочкам их умельцы подвели сделанные из кишок шланги, а кузнечные меха поставили с другой стороны. Так у нас на руках оказались брандспойты, нагнетательные насосы. Мы принесли технику... нет - технологию победы.
- Вы совершили чудо. Я подам прошение на орден для вас и остальных ребят, когда прибудем на Гермополис.
- То-то они удивятся вашему прошению, - скептично заметил доктор.
- Что вы имеете в виду? - спросил Димитри
- Ну ведь если здесь прошли миллионы лет, в то время, как в нашем поясе это было сто-сто пятьдесят, то наше отсутствие там занимает несколько...хм... секунд. Не кривитесь так, дорогой Димитри. Да, звучит абсурдно. Но парадокс близнецов никто не отменял. Мы угодили в лихую временную воронку, нас затащили сюда жрецы. Коллективный эгрегор молитв, если хотите. Так что есть о чём подумать.
- Ладно, - Димитри снова лёг, - что теперь? Как это... доложите, что ли обстановку.
Они вдвоём рассмеялись.
- Тибр и Клим в сопровождении этого немного сумасшедшего... как же его... Цереза. Да, под руководством Цереза осваивают "Магеллан", - ответил доктор, - и скоро, должно быть, мы будем готовы к отлёту. Не верится, правда ведь? Я очень, очень, признаюсь вам, рад. И мне кажется, теперь, на старости лет, я прекращу эти полёты, и буду сочинять роман о нашем этом путешествии. Как необычна, как интересна жизнь, господин Солоф! И хотя бы из-за этой интересности стоит её любить и ценить. Какие бы формы она не принимала в алхимической колбе своей судьбы.
Эпилог
Димитри блуждал взглядом по панораме голографической карты. Она распустилась объёмным веером посреди просторной навигационной рубки, где собралась команда. Представали пред ними синие глубины, рассечённые искривлёнными кубами координат, красные и золотящиеся в звёздной пыли спирали галактик. Пласты наслаивались и вращались друг относительно друга, а между ними красными и зелёными нитями проходили маршруты космолётов. Димитри уже третьи сутки сопоставлял данные о предыдущих полётах имперского флота в секцию созвездия Ящерицы, пытался вычислить, куда же занесло их "Феб", но всё было безуспешно. Словно они провалились в несуществующий портал, попали в смещённое измерение.
Всего неделя прошла с того момента, как "Магеллан" покинул Траму. И тут не обошлось без загадок - флагманский корабль вышел в особую зону. Эта зона называлась на сленге астропилотов "тёмная комната", потому как во время пребывания в ней приборы отказывались корректно работать, показывая пребывание на месте, в то время, как протуберанцевые двигатели работали на полной тяге. Они вырезали в пространственно-временном континууме тоннели и проталкивали массив корабля по ним. Но навигация не работала. А затем в один момент всё включалось, и они обнаруживали себя за много световых лет от точки, где должна была находиться Трама.
Димитри решил подготовить отчёт по этим наблюдениям и предоставить его в штаб. Но пока был занят составлением рапорта о награждении команды, а так же, наблюдениями за координатой их пребывания. Он мог часами сидеть у голографического проектора, наблюдая за мелькающей точкой "Магеллана" и укладывая в сознании всё то, через что им пришлось пройти на загадочной планете.
- Знаете, что меня удивляет помимо всего остального, - как-то обратился ко всем доктор, - ведь мы так ни разу и не задались вопросом о том, почему атра и эти...хм... карликовые жители поверхности, тра, имеют такую наружность. Если тут действительно имела место панспермия, переселение генофонда с Земли, то земляне избрали восточноазиатский тип.
- Да, - согласился Тибр, - они и впрямь похожи на китайцев.
- Скорее, - поправил его Димитри, - на монголов.
- Но ведь посмотрите на их живопись, фрески, на манеру справлять культ, да и на культуру в целом. Это мне напомнило что-то тибетское. Даже тот же Джарука. Он словно срисован с тибетских тантрических божеств. Или даже добуддийских верований - религии бон. Я когда-то в молодости этим очень даже интересовался. К сожалению, на Траме мы были постоянно заняты другими делами, и не располагали временем вникнуть подробнее. А ведь мы столкнулись там с потрясающим феноменом не просто переселения рас и народов, а самой культуры. Это наводит меня на мысль, господа и дамы, что культ, религия или же культура - такой же организм, как и люди, как и животные или языки. И живёт он своей жизнью. Как они метко назвали это - "иные иерархии"...
Они часто говорили на подобные темы. И Димитри казалось, что обязательно он должен был вернуться на Траму, что там осталось что-то незавершённое им, что манило и просило. Тех же чувств исполнился и доктор, но пытался в себе их побороть. Мысль о спокойной жизни у камина за написанием мемуаров врача космофлота грела его душу сильнее, чем могло греть Солнце иных планет.
