- Стойте, - громко и внятно сказал светловолосый. - И ни шагу дальше. Иначе мы вынуждены будем убивать.
- Подожди, хранитель. - Каэтана подняла правую руку вверх. - Нам нужно попасть в храм Нуш-и-Джан. И мы просим вас о помощи. Пропустите нас, нам необходимо оказаться внутри.
- Вам придется убить нас, прекрасная госпожа, - твердо произнес смуглый. Никто из живущих не имеет права вступить в храм и посягнуть на покой талисмана, хранящегося в нем. Пока жив хотя бы один защитник, он должен препятствовать такому кощунству.
- В чем же тогда смысл вашего служения? - искренне удивилась Богиня Истины. - Положим, вы не оставите нам иного выхода и мы пройдем по вашим трупам, но зачем тогда все это? Самопожертвование хорошо только тогда, когда оно к чему-нибудь приводит, когда, жертвуя собой, ты влияешь на дальнейший ход событий. И твоя жизнь является платой за что-то гораздо большее. А чего добьетесь вы?
- Мы исполним свой долг!
- Разве ваш долг заключается в том, чтобы препятствовать нуждающимся проникнуть в ваш храм?
- Мы не можем позволить вам забрать талисман из храма - в этом наш долг. Возвращайтесь туда, откуда пришли.
- Разговор зашел в тупик, - нетерпеливо молвил Куланн. - Госпожа, разрешите воинам... устранить это э-ээ... препятствие.
- Нет, не разрешаю.
- Ну-у а если здесь засада? - пробормотал Куланн. - Я не могу делать столько ошибок...
- В данном случае ошибкой будет убить этих рыцарей. Во всяком случае, они - единственные, кто продолжает охранять храм. А это уже заслуживает уважения. Вспомни, что говорил Раурал.
Звук, который издал Куланн, больше всего был похож на рычание Тода, у которого пытались отнять его любимую косточку.
- Кто вы? - спросила Каэ у стоявших посреди дороги рыцарей, все так же угрожавших своими мечами конным сангасоям.
- Я Могаллан, - ответил светловолосый. - А это мой кровный брат, Кобинан. Мы действительно последние хранители талисмана.
В его голосе слышалась обреченность.
- С нами Банбери Вентоттен из рода Ассинибойнов и король Рогмо - хранитель второй части перстня.
- А сами вы кто, благородная госпожа?
Каэ заколебалась было, но потом решила, что ложь, даже во спасение, большой пользы никогда не приносит, и спокойно объявила:
- А я Кахатанна, Богиня Истины и Сути, повелительница Сонандана. Ну? Что вы решите, господа? Нужно ли нам прорубаться к цели нашего путешествия или мы можем заручиться вашей неоценимой помощью и поддержкой?
- Мы в затруднении, - признался тот, кого звали Могалланом, после недолгого колебания. - Твое имя слишком славно и уважаемо в любом краю Арнемвенда, чтобы нашелся такой глупец или безумец, который хотел тебе помешать...
- Надо же, - буркнул Барнаба. - А я таких знаю уже целую армию. Может, познакомить с ними мальчика, чтобы ему жилось веселее?..
- Имя барона Вентоттена нам тоже известно, но он не исполнял свой долг, в то время когда прочие охраняли храм. И теперь мы не знаем, как относиться к его появлению: с опаской и настороженностью либо с радостью, как и надлежит приветствовать потомка Арлона Ассинибойна. И главное - мы все равно не знаем, где хранится камень...
- Прекрасный конец, - сердито молвил Куланн. - Вот что, юноши, пропустите нас. Мы торопимся, и в случае нужды я не остановлюсь перед убийством.
- В этом мы не сомневаемся, воин, - надменно сказал Кобинан.
- Не хочется убивать этих упрямцев, - обратилась Каэтана к Барнабе. Напичкали молодцев романтическими историями, а теперь как хочешь, так и выкручивайся. А главное - правы-то они.
- С таким подходом, - сердито забормотал толстяк, - мы еще долго будем их уговаривать. Ты же все-таки богиня, прикажи им отступить.
- У них другие понятия о чести и долге.
- Прекрасные понятия, скажу я вам, - произнес у нее под ухом чистый и звонкий голосок.
Она уже слышала его не так давно. Только тогда он перемежался с плеском волн.
Милый старичок с пышной белой шевелюрой стоял чуть впереди нее, держа под уздцы Ворона. Просто никто не заметил, как он соткался из воздуха.
- Горюшко вы мое, горе, - сказал великий магистр. - Я ведь только через озеро обещал перевезти. А теперь вон куда меня занесло. Хорошо, хоть вы тут столкнулись, потому что дальше меня храм не пустит.
- Почему? - решила узнать Каэ.
- А кто его знает? У него, голубчика, свои соображения. Да я бы и сам сюда не пришел, только мне мальчиков этих жалко до слез. Какая вы, дорогая Каэтана, ни есть умница, а ведь они упрямые, и вам придется согласиться со своим военачальником. И что тогда? Что тогда, я вас спрашиваю? - обернулся он уже к молодым людям. - Так что бросайте-ка вы эту глупость - друзьям угрожать - да помогите благородной госпоже. И внучка моего не обижайте, пришел все же. Экие вы... Быстрее давайте знакомьтесь и договаривайтесь. Мне к озеру пора: слышно, опять там воду мутят эти усопшие...
- Спасибо вам, ваше величество, - склонилась Каэтана в седле. - Что бы мы без вас делали?
- Что-нибудь. Делали же что-то и без меня. Вон как Катармана Керсеба разукрасили. - Лицо старичка .озарилось радостью. - И Баргу Барипада в лужу посадили. Вот уж много сотен лет, как меня по-настоящему на свете нет, и Пэтэльвена Барипада нет, и Чаршамбы Нонгакая. А вот как услышал о Баргином конфузе, даже на душе потеплело. Спасибо, благородная госпожа.
- Да не за что, - пожала Каэ плечами. - Откровенно говоря, он сам напросился.
- Ну, пошел я. Да, забыл сказать: как вы талисман разыщете да с оправой камушек наш соедините, так мне пора отбывать. Заждались меня на том свете. Поэтому прощайте все.
Арлон Ассинибойн лучезарно улыбнулся юной и прекрасной богине, махнул рукой Банбери Вентоттену и лихо подмигнул молодым рыцарям, которые так и стояли, разинув рты, посреди дороги. Затем великий магистр обернулся еще раз в сторону отряда и обратился к Барнабе:
- Развеешь ты меня, видать, за давностью лет в пыль. Или пожалеешь?
- Некогда мне тебя в пыль развеивать, - пробурчал толстяк.
- И то хорошо. Пошел, пошел я.
И лишь ветер тоненько проскулил на том месте, где только что стоял старичок.
- Добро пожаловать в храм Нуш-и-Джан, - сказал Кобинан, пряча меч в ножны.
От храма и впрямь остались одни развалины, оплетенные ползучими растениями. Белые глыбы резного камня, обломки колонн, фрагменты барельефов все это было навалено одной огромной грудой, и на нагретых солнцем камнях грелись шустрые ящерицы. Только несколько помещений относительно сохранились, и сиротливо торчали посреди деревьев полуразбитые статуи, изображавшие латников в полном вооружении.
- И где здесь можно отыскать парящих птиц? - спросила Каэ, спешиваясь.
Кобинан и Могаллан поспешили к ней:
