– Огонь!!!
Кирьянов так и не смог определить, кто отреагировал на команду прапорщика первым, – не до таких тонкостей было. Сам он, вытянув перед собой пушку, торопливо надавил на широкий, изящно выгнутый спусковой крючок, и перед дулом повисло полупрозрачное сиреневое кольцо, этакий бублик из густоцветного тумана.
В боевых порядках атакующих моментально образовались бреши, промоины, пустые места, взлетели облака густого пара, из которых ломились и ломились новые твари, визжа, скрежеща, превращаясь в ничто, на смену им перли новые, и не было конца и края, поток разбился на несколько рукавов, стрелявших пытались обойти, взять в кольцо, успеть добраться в отчаянном рывке…
– Огонь!!!
Размашисто водя дулом вправо-влево, словно из шланга поливая, Кирьянов покосился на командира – тот стоял, широко расставив ноги, утвердившись на земле, словно бронзовый монумент, прижав к бедру приклад, пошевеливая стволом с застывшей хищной улыбкой…
Время остановилось. Стена пара вздымалась в распадке, и сквозь нее с нелюдским визгом, с гоготаньем и шелестом ломились и ломились орды белесоватых существ, ни на что знакомое не похожих и в то же время до жути напоминавших злую карикатуру на человека. Им не было конца, от этого безостановочного напора становилось жутко, и волосы поневоле вставали дыбом, тело и сознание холодели в смертной тоске, но Кирьянов не снимал палец со спуска, понимая, что в этом единственное спасение, и ствол казался раскалившимся, хотя такого никак не могло быть…
Сиреневая пелена встала стеной меж ним и окутанным паром скопищем тварей, что-то огромное заслонило солнце.
– Прекратить огонь, кому говорю!
Только теперь до него дошло, что команда звучит уже не в первый раз, но остальные, как и он, ее в первый момент пропустили мимо ушей…
И с превеликим трудом оторвал палец от спуска.
Почти над головой, почти задевая серебристым брюхом, бесшумно и плавно прошел огромный аппарат – остроносый, обтекаемый, весь в каких-то сверкающих шипах и круглых решетках странного рисунка. Зависнув впереди, над озером, он весь окутался сиреневым сиянием, пролившимся с него на землю, как густой ливень.
Следом, правее и левее, величественно и грозно проплыли еще два, форменные систер-шипы, вся тройка методично и безостановочно поливала твердь земную убийственным сиянием.
Кто-то громко застонал рядом, как от зубной боли. Пелена тумана понемногу рассеивалась, разрываясь на тяжелые клочья, испарявшиеся, таявшие, расползавшиеся. Угасло сиреневое сияние, настала совершеннейшая тишина, и можно было рассмотреть, что от озера не осталось и следа – лишь огромная, глубокая, овальная ямища с неровным склизким дном, над которой все еще висели треугольником сверкающие боевые аппараты…
Глава двадцать третья
Разбор полетов
Чубурах, заложив на спинку коротенькие мохнатые лапки, совершенно по-человечески прохаживался по обширному столу штандарт-полковника – так ему было гораздо удобнее, нежели на полу. Хотя он и оказался нежданно-негаданно разумным существом, полноправным галактом, офицером и особистом, роста это ему не прибавило ни на вершок.
«Хорошо же нас всех купили, – подумал Кирьянов с вялым раздражением. – Ну да, разумеется. Святую правду изрекал тот психолог, похожий на медведя: у иных рас самые дружеские чувства вызывают мохнатые. „Доверительные чувства в отношении покрытых мехом существ“. А неприязнь и отторжение вызывают как раз рептилии. Вот и сделали нас, как младенцев: майор из контрразведки, принимаемый всеми за забавную домашнюю зверюшку, невозбранно шлялся по базе, присутствовал на каждой пьянке, слушал и мотал на ус, пока по стенам и потолку ползала дурацкая ящерица, простенький кибер, запрограммированный на пару фраз, которого все и принимали за живого разумного особиста…»
Тут же ему пришло в голову, что особенных поводов посыпать головы пеплом и страдать оттого, что их столь примитивно провели, в общем, и нет: этот майор-недомерок, как сам только что признался, вовсе успешно не завершал расследование, ради которого был сюда направлен, – он попросту оказался перед фактом, лишь в самый последний момент заподозрив неладное…
Словно угадав его мысли, Чубурах чуточку сварливо продолжал:
– Кончено, я себя показал не лучшим образом. Каюсь и признаю. Но доля вины лежит и на руководстве. Я почти не работал среди существ вашей расы, мне было трудно вжиться в тонкости вашего поведения, употребляя идиомы, многое для меня оставалось темным лесом, несмотря на инструктажи и изучение источников…
– Резонно и разумно, – бесстрастно сказал штандарт-полковник.
– Рад, что вы понимаете, – сердито фыркнул Чубурах. – Да что там, мне даже наблюдение за пределами зданий вести было трудно – всяк норовил поймать глупую зверюшку и отнести домой…
– Почему же они послали именно вас?
– Да потому что не оказалось под рукой другого специалиста по вихавье, – огрызнулся Чубурах. – А я, не сочтите за хвастовство, неплохой спец по этим тварям. И когда где-то в этом районе приборы уловили спектр, когда возникли стойкие подозрения, что вихавья обосновалась где-то поблизости, дернула меня нелегкая попасться генералу на глаза… Вот вы часто спорите с генералами?
– Не особенно, – признался Зорич.
Шибко тихо сидел в дальнем уголке – и, судя по его угнетенному виду, до сих пор всерьез переживал то, что оказался в компании одураченных.
– Что это было? – чувствуя тяжелую, томительную усталость, едва ли не полное опустошение, спросил Кирьянов.
Шибко хмыкнул:
– Тебе ж сказали: вихавья. Яснее ясного…
– Это такая тварь, – охотно объяснил Чубурах. – По сути, паразит. Мы так до сих пор и не отыскали материнскую планету, хотя она непременно должна быть, – Галактика, увы, непросто велика, а необозрима… Судя по всему, тварь разумная. Даже наверняка. Вот только разум подчинен одной-единственной цели. Дать потомство, размножиться неисчислимо, захватить все, что удастся. Сначала она как-то создает озеро, довольно долго, по вашему счету, несколько месяцев. Это – инкубатор. Обычная вода преображается в нечто вроде питательной среды…
Кирьянов вспомнил эту воду – странную, ни на что не похожую. Его неприкрыто передернуло.
– Потом она выходит на охоту, – менторским тоном продолжал Чубурах. – Ищет одиночек, имевших неосторожность оказаться поблизости. И добывает сперму. Не важно, существ вашего вида или других млекопитающих, ну хотя бы таких, как я. Зафиксированы два случая, когда она трансформировала сперматозоиды рептилиеподобных существ, были и другие примеры… Короче говоря, паразитирует на широком спектре разумных – лишь бы они дышали кислородом, лишь бы температура на планете была в неких пределах…
