Ознакомительная версия.
– Чего расселась, – не унималась бабища, – тут люди ходят, рабочие люди. Иди отсюда.
Марина посмотрела на ее обветренное лицо с маленькими глазками и зажатом щеками носом-картошкой и опустила голову. «Сейчас, сейчас все пройдет, и я уйду отсюда». Она вдохнула глубоко, отодвинулась к стене, чтобы не мешать прохожим, и посмотрела вверх, на ясное голубое небо.
– Да это иностранка, наверное, – вступился за Марину интеллигентного вида пожилой дядечка в светлой курточке и потрепанных брюках, – она по-нашему не понимает.
«Сработало», – Марина кое-как поднялась на ноги, вцепилась обеими руками в перила и ждала, когда утихнет боль в лодыжке.
– Не понимает, – бухтела баба, – а чего в метро прется тогда? Пусть к себе домой валит и там катается.
– Так любопытно же человеку, – ворковал старичок, – вот посмотрит и расскажет буржуям, как тут люди живут. Расскажете? – Он посмотрел на Марину и улыбнулся ей тонкими бесцветными губами.
«Обязательно», – Марина надела туфлю и попробовала наступить на больную ногу. Ничего, идти можно, только осторожно. Она сделала шаг вперед, потом еще один, потом еще и остановилась. К обычному уличному шуму и гулу добавился еще один звук – низкий, ровный, он усиливался и перекрывал собой остальные. Марина обернулась, посмотрела на спускавшихся за ней следом людей – все они вели себя как обычно, бежали по ступеням вниз, только косились на странно одетую женщину. А звук усиливался, приближался. Марина посмотрела вверх, на краешек неба, зажатого между крышами здания и павильона метро. Но там ничего не происходило, зато на самой верхней ступени остановился мальчишка с красным галстуком на шее, поднес ко лбу руку козырьком и уставился в небо. И остальные – они тоже остановились и задрали головы. Звук нарастал, он уже перекрыл рокотом и ревом все остальные… Опа, по ступеням мелькнула стремительная черная тень и сразу пропала.
– Ух ты! – послышалось со всех сторон. – Истребитель! Низко как, чуть провода не оборвал!
– Истребитель?! – От ее крика люди шарахнулись в стороны. – Какой истребитель? Где он? – И побежала по лестнице вверх.
– Вон там, туда полетел!
Марина вырвалась на поверхность и крутила головой во все стороны. И успела заметить над башенками здания Исторического музея силуэт «ястребка». Самолет качнул крыльями и взял немного левее, прошел над крышей торговых рядов и исчез из виду.
– Спасибо! – Марина оттолкнула с дороги вежливого пионера, обогнула онемевшего интеллигентного старичка и рванула вперед, не разбирая дороги. Она выскочила на проезжую часть, промчалась перед носом троллейбуса, «подрезала» такси и вылетела к Манежной. В спину ей неслись крики и угрозы, но Марина их не слышала. Задрав подол платья выше колен, она пробежала мимо новой гостиницы, здания музея и едва не растянулась на брусчатке. В неудобной обуви передвигаться самостоятельно здесь было невозможно. Марина зло выругалась, стащила с себя туфли и босиком помчалась через площадь к собору. Гул двигателя раздался вверху и слева, Марина остановилась и закрутила головой во все стороны, но ничего не увидела – мешала крыша будущего ГУМа. Но самолет был где-то очень близко, Марина отдышалась и ринулась вперед, уворачиваясь от идущего в обе стороны транспорта. Справа били часы на Спасской башне, но Марина даже не взглянула на них – впереди, между куполов собора она снова заметила стремительную черную тень. Она снижалась очень резко, почти пикировала носом вниз, пока совсем не исчезла из виду. «Что там… что он делает… зачем…» Ей уже не хватало воздуха, горло раздирал кашель, сердце колотилось, как у пойманного воробья. Марина обогнула собор и помчалась к мосту, к собравшейся на нем толпе. Вернее, не только толпе – на мосту остановились грузовики, автобусы и две «эмки», между машинами стояли люди и все смотрели в одну сторону. Но над мостом и над рекой было пусто, только яркое чистое небо и слабое еще утреннее солнце.
– Что там? – на бегу выкрикнула Марина. – Что случилось? – И остановилась без сил, согнулась пополам, прижавшись спиной к гранитной стенке. Оказавшийся рядом пожилой степенный мужик в старой военной форме без знаков различия посмотрел на нее, но тут же отвернулся. Над рекой Марина вновь услышала знакомый нарастающий гул и подняла голову.
Самолет приближался со стороны Софийской набережной. Марине показалось, что «ястребок» летит очень медленно, словно нехотя. Он клюнул носом, снизился, потом еще и еще…
– Нет! – Заорала она, и тут же закашлялась. – Нет, не надо! – И бросилась к парапету. «Здесь всего пятнадцать метров над водой, высота самолета – три с половиной. Для него пролететь под этим мостом – все равно, что пройти сквозь игольное ушко…»
Марина оступилась и еле удержалась на ногах. Она на миг потеряла самолет из виду, а когда снова подняла голову, было уже поздно. Истребитель нырнул под мост, гранитная махина отозвалась дрожью и идущим словно из-под земли гулом, и Марине показалось, что сейчас она, машины, люди и самолет все вместе рухнут в реку. Самолет вырвался из-под моста и под восторженные вопли, свист и аплодисменты полетел в сторону Солянки.
– Молодец, – восхитился рядом мужчина в светлой матерчатой кепке и толстовке, – второй раз уже! Орел! – и уставился в голубую даль.
– Как – второй? – шепотом переспросила его Марина. – Почему второй?
– Откуда же мне знать? – недовольно ответил тот, и покосился на назойливую растрепанную «иностранку». – Может, у них учения? Вон, смотрите, снова! – мужик вместе со всей толпой бросился на противоположную сторону моста, не обращая внимания на автомобильные гудки. Марина повернулась, подняла голову и всмотрелась вдаль – истребитель уже успел развернуться, крутанулся через крыло и возвращался к мосту для следующего маневра.
– А ну стой! Я кому говорю! – Марина надела туфли и ринулась в толпу. Локтями и каблуками она проложила себе путь к парапету, попутно объяснив парочке особо непонятливых, куда им пойти и чем там заняться.
– Уйди отсюда, уйди, быстро! – орала она, размахивая сумкой, и готова была кинуться с кулаками на любого, кто посмеет оказаться у нее на пути. Скоро вокруг нее образовалось пустое пространство, но на чокнутую тетку никто не смотрел, все взгляды приковал к себе приближавшийся самолет. Истребитель снизился, Марина подпрыгнула над гранитной стенкой так высоко, как только смогла и замахала сумкой, не забывая орать при этом во все горло:
– Прекрати, прекрати немедленно! Не надо, не надо, пожалуйста! – вопила она, а из глаз ручьями лились слезы. Нос самолета опустился еще ниже, Марина не отрываясь, смотрела на красную звезду в центре винта, на «фонарь» кабины и, как казалось ей, продолжала орать. Но из горла вырывался только шепот и сдавленный хрип, перекричать рев двигателя самолета – глупая затея.
Ознакомительная версия.
