Естественно, подобная тактика ведения войны не могла принести успеха ни одной из сторон. Адмирал Сорос еженедельно рапортовал об очередном успехе находящейся под его командованием армии, приводя в качестве доказательства число уничтоженных кораблей противника. При этом, гордо заявляя о нулевых потерях среди личного состава, он, конечно же, не акцентировал внимания на том, что потери в технике с нашей стороны были ничуть не меньше, чем у шенов. То, что, несмотря на все наши успехи, по Космофлоту шенов до сих пор не был нанесен последний сокрушительный удар, Сорос объяснял отсутствием данных, касающихся технических характеристик кораблей шенов и установленного на них вооружения. А не имея такой информации, бравый адмирал не решался на проведение крупномасштабной операции, которая в случае неудачи могла повлечь за собой огромные людские потери.
Что ж, генералы вели свою войну, а мы, простые солдаты, чьей основной задачей является стремление выжить на поле боя, – свою. Порой наши интересы пересекались, и именно в такие моменты случались прорывы, которым позднее историки придумывали цветистые имена, украшающие страницы учебников. К сожалению, тот, кто совершает шаг, влекущий за собой поворот всемирной истории, чаще всего делает это неосознанно и узнает о том, что произошло, самым последним.
Итак, после завершения эпопеи с высадкой героического десанта на Риол, мы сидели на базе «Головачев-12», томясь от безделья и скуки.
Ну, вы, конечно, понимаете, что, говоря о безделье, я имею в виду отсутствие реальных дел. Бестолковой армейской муштры, как всегда, хватало с избытком. А вот расслабиться после нескольких часов теоретических занятий по тактике ведения боя на внешней обшивке корпуса неприятельского корабля и одуряющей тренажерной отработки аварийной посадки было абсолютно негде. Поэтому мы, пехотинцы, с завистью смотрели на летунов. Они были избавлены от всей этой занудной чепухи, последние воспоминания о которой в один момент вылетают из головы, как только настоящий посадочный модуль отрывается от корабля и с диким ревом, от чего закладывает уши, под непрерывным огнем тяжелой артиллерии противника падает на поверхность планеты. Такой свистопляски, скажу я вам, ни на одном тренажере не воспроизведешь.
А ведь летунам, которые только тем и занимались, что время от времени подрывали собственные корабли, еще, случалось, и отпуска давали за геройство! Они и сами над этим посмеивались, но слетать на недельку-другую домой никто, конечно же, не отказывался.
Но все это пока только присказка. Я начал с нее для того, чтобы вы воочию могли представить себе обстановку, сложившуюся на базе «Головачев-12» к моменту, когда началась история, о которой я как раз и собираюсь поведать.
А началось все с того, что вернувшийся из отпуска сержант Натсон умудрился протащить на базу аж двенадцать пол-литровых бутылок «Смирновской». И не какого-нибудь там суррогата, продающегося на захудалых пересадочных станциях, а настоящей «Смирновской» марсианского розлива! Ведь не поленился же тащить на себе через пол-Вселенной! Вот кто подлинный творец истории!
Скажете, какое отношение может иметь водка к истории шенского конфликта?.. Ну так слушайте, что было дальше.
Поскольку на базе был объявлен сухой закон, для того чтобы употребить тайно доставленную Натсоном «Смирновскую», нужно было найти укромное место. Таким местом стал склад запчастей при пятом ремонтном доке.
После вечерней поверки личного состава нас там собралось восемь человек.
Закуски, в отличие от выпивки, на базе было достаточно. Но то ли с непривычки, то ли потому, что водка оказалась забористой, всех нас довольно-таки быстро повело. Разговоры пошли какие-то бестолковые. Все говорили одновременно, перебивая и не слушая друг друга. А Серега Антипов, парень из ремроты, который как раз и открыл нам склад, так и вовсе закемарил, уронив голову на грудь.
Натсон без устали рассказывал, как здорово провел время дома на Марсе. Вначале его слушали с удовольствием, выспрашивая подробности и удовлетворенно качая головами. Но когда он по третьему разу пошел рассказывать, как напился в баре пива до такой степени, что не мог даже свой адрес внятно произнести и официантка отвезла его после закрытия бара к себе домой, я почувствовал, как в душе у меня начинает зарождаться глухое раздражение.
Натсон проявил не больше героизма, чем любой из нас, так почему же именно его на две недели отпустили домой? Только потому, что он служил на подбитом шенами эсминце «Несс»? Ну и что с того? Я, например, вместе с другими парнями полторы недели проторчал на Риоле, ожидая, когда же шены начнут нам на головы бомбы метать! И за все это мы теперь отдуваемся в учебных классах и на тренажерах! Поистине, думал я в тот момент, в нашей Вселенной не стало места для справедливости, как в свое время не нашлось в ней места и для Бога!
Примерно так же рассуждали и другие присутствующие.
– Проклятие! – в сердцах воскликнул Бэримор из 3-й роты. – Никогда бы не записался в мобильную пехоту, если бы знал в тот момент, когда поступал на службу, что все радости жизни в армии заранее отписаны летунам!
– А в чем, собственно, проблема? – удивленно посмотрел на него пьяными глазами ефрейтор Кутейко, стрелок с крейсера «Сантана», который до сих пор выходил из поединков с шенами невредимым.
– В том, что если я просижу еще пару недель на этой чертовой базе, то точно свихнусь и придушу какого-нибудь несчастного инструктора, который в тысячу первый раз станет объяснять мне принцип автоматической перезарядки армейского трассера нового поколения, – ответил ему Бэримор. – Я прекрасно понимаю, что инструктор здесь совершенно ни при чем – он такой же подневольный служака, как и все мы. Но, черт возьми, должен же я, наконец, на ком-то сорваться! И инструктор представляется мне самой подходящей кандидатурой.
– Почему? – спросил его я.
– Потому что прежде, чем меня отправят под трибунал, мне выразит свою благодарность каждый из взвода, принимавшего участие в занятиях.
– Да уж, – с внезапно накатившим унынием мотнул головой я. – Сидя здесь, на базе, ни один из нас не имеет ни малейшего шанса хоть как-то отличиться, чтобы получить отпуск.
– А вы слышали новый приказ командующего? – спросил Кутейко.
– Насчет того, что весь личный состав базы должен приступить к изучению шенского языка? – вяло поинтересовался кто-то из присутствующих.
– Нет, – отрицательно махнул рукой тот. – В соответствии с новым приказом адмирала Сороса двухнедельный отпуск получит каждый, кто сумеет доставить на базу любую единицу неповрежденной боевой техники шенов.
