Гораций озверел. Он достал одну из тех сверхзвуковых гранат, которые, разрываясь, лишали человека сразу нескольких жизней. Гораций не хотел умирать один. Перед смертью он решил отомстить мотам. Граната разорвалась с пронзительным свистом, поразив мотов и лишив Горация очередной жизни. Это было сумасшествие, но войдя в раж, Гораций яростно губил и себя, и врагов. После восьмого взрыва трое мотов больше уже не поднимались с пола. Они погибли окончательно, их жизни закончились. После десятого взрыва пол под мотами треснул и несколько из них безвозвратно провалились в образовавшуюся щель. После одиннадцатого – оставшаяся часть мотов кинулась бежать. Ожесточенно глядя исподлобья им вслед, Гораций понял, что благодаря своему безумию, остался жив. Он уже повернулся, чтобы заковылять на поиски врача, но тут столкнулся взглядом с НИМ… Это был раненый мот. Прижавшись к стене, беспомощно поджав под себя перебитые ноги, он сидел среди тел убитых друзей. Мот был совсем близко. Гораций захотелось посмотреть в лицо тому, кто ещё несколько минут назад безжалостно расстреливал его самого, и кого теперь ждала смерть. Гораций подошел ближе. Нацелив на мота автомат, Гораций пристально посмотрел в глаза того, кто через несколько секунд должен был умереть. Гораций ужаснулся. Само бесстрашие смотрело на него глазами мота. Для этого человека, смерть не значила ничего, она не меняла его принципов, не пугала. Даже готовясь умереть, он не сдавался. Из глаз мота на Горация смотрела вечность. Холод пробежал по спине Горация. Мот уцелевшей рукой попытался направить на Горация дуло своей винтовки, Гораций опередил его на долю секунды, выстрелив первым. Он палил до тех пор, пока голова мота безжизненно не опрокинулась на грудь. Гораций пренебрежительно посмотрел на разбитую пушку, из которой мот собирался стрелять в него. Она показалось ему знакомой. С винтовкой именно такой модели Гораций прошел не одну сотню игр, а перед Великим боем продал вместе с остальным старым оружием. Рука Горация невольно потянулась к прошитой в винтовке информационной таблице об устройстве. Среди прочих данных он отыскал графу «Предыдущие владельцы», в ней было указано только одно имя – «Гораций». Это была она, та самая бывшая винтовка Горация, которая вопреки его желаниям попала в руки моту. В информационной таблице также было указано, что из его винтовки в Великом бою было убито двести тридцать восемь алливийцев.
– Эй, друг Гораций, держись! – услышал рядом с собой Гораций голос врача.
Враччч+ появился вовремя. Гораций был в таком состоянии, что любое, даже самое мелкое ранение, автоматически становилось для него смертельным. Оттащив Горация в сторону, врач принялся за работу.
– Командир, бой затягивается, – начал Враччч+, латая Горацию спину.
– Медикаменты заканчиваются. Боюсь, скоро я не смогу быть вам полезен.
Всегда в сражениях Враччч+ пользовался только своими лекарствами и инструментами, считая их намного более эффективнее стандартных, но в любой игре был штаб, куда врачам можно было обращаться за помощью.
– Я обращался в штаб, – как будто читая мысли Горация, сказал Враччч+, – там из лекарств только бинты и аспирин.
Гораций понял, что дела действительно плохи. Отремонтированной доктором рукой, он открыл карту и таблицы с последними военными сводками. Бой разбушевался ни на шутку. Незадействованных полигонов почти не осталось. В небе, на земле, в космосе, моты и алливийцы крушили друг друга. Уже семь миллиардов мотов и три миллиарда алливийцев отправились на тот свет, в реальность. По последним новостям, ни одна из сторон в этом бою не собиралась признавать поражение и не хотела соглашаться на ничью, этот бой должен был вестись до полного уничтожения одной из противоборствующих армий. Посмотрев на часы, Гораций понял, что уже наступило утро следующего дня. Прошли сутки с тех пор, как первый батальоны вступили в бой. Раньше, благодаря живительному алкоголю, которым поил бойцов отряда перед каждым сражением Враччч+, Гораций постоянно чувствовал прилив сил. Но теперь горячительный напиток закончился, и Гораций впервые с начала Великого боя, почувствовал усталость. Обычно ни в одну из игр он не играл, больше двенадцати часов подряд. Потом он обычно прерывался, отправляясь к Миринде, или к виртуальщицам, или просто в один из тех уголков Пространства, где можно было бы отдохнуть. Ни одна игра не увлекала его настолько, чтобы он, забывая об отдыхе, рубился бы в неё целые сутки. Великий бой, надо отдать должное Создателям, вот уже многие часы удерживал интерес Горация к войне. Надо было держаться. Великий бой был ещё далек от завершения, да и смерть видно не зря в очередной раз миновала.
– Всё, командир, можешь идти в бой! – сказал Враччч+, складывая свои инструменты.
Все ранения, полученные Горацием, были ликвидированы.
– Я чувствую усталость, – сказал он.
– Ну уж извини, – развел руками Враччч+. – Бой длиться уже больше двадцати четырех часов без сна и отдыха… Правда у меня есть одно средство… Моё собственное изобретение. На несколько часов повышает жизненный тонус, но потом… Потом сил не будет вообще, ты даже не сможешь поднять оружие, чтобы от безысходности пустить себе пулю в лоб. До этого момента тебе лучше не дожить… Но несколько часов небывалого прилива сил я тебе гарантирую. Вот оно. Вводиться подкожно, шприцы пока у меня есть. Колоть?
– Не надо, – нахмурившись, оборвал его Гораций.
Угрюмо, он поплелся вперед. Гораций вспомнил, в какие состояния впадал доктор после приёма наркотиков собственного изобретения, и решил, что это совсем не то, что ему сейчас нужно. Надо было держаться.
Набирая скорость, Гораций двинулся. Уже через несколько сотен метров он встретил мотов. Горацию еле удалось прорваться сквозь их толпу, мотов было необычайно много, своих же ребят Гораций не видел. Открыв карту, Гораций ужаснулся. Мотов на полигоне было уже человек триста и они продолжали пребывать. Откуда они брались?… Гораций внимательнее присмотрелся. Уже через секунду новые моты, отмеченные на карте красными точками, возникли в самых разных частях полигона. Их кто-то намеренно продолжал вводить в бой. Но это было против правил! Численность игроков с одной стороны не должна была превышать численность игроков другой стороны более, чем в пять раз. Иначе игра теряла всякий смысл. Никто не выставлял одного человека с рогаткой против целой армии. Это было бессмысленно. Силы противников должны были быть примерно равными. Здесь же всё было по-другому. Появляющиеся на полигоне моты были вооружены лучше ребят Горация и превосходили их по численности вот уже более, чем в тридцать раз. Из этой игры надо было уходить. Укрывшись за уступом одной из разгромленных колонн, Гораций отправил донесение Каволсу. Он сообщил о положении дел и попросил либо введения в бой в качестве помощи дополнительных отрядов алливийцев, либо вывода его отряда с полигона. Признавать собственную несостоятельность было унизительно, но, Гораций понимал, что другого способа спастись, у него в данной ситуации нет. На своё прошение он получил довольно резкий ответ Каволса. Тот в самых жестких выражениях объяснял Горацию, что положение алливийцев плачевное. Их сил не хватает для того, чтобы справиться с мотами. Есть подозрение, что в бою моты незаконно используют виртуальных ботов и пользуются услугами хакеров, помогающих им программно увеличивать силы и количество оружия. Лишних людей у Каволса нет, поэтому помощи не будет. Каволс может увести отряд Горация с этого полигона, но возможности самого Каволса в Великом бое тоже сильно поисчерпались. Он сможет перебросить отряд Горация на другой, более спокойный полигон, только если все его ребята соберутся в одном месте. Правами выводить одновременно разрозненных солдат взвода Каволс больше не обладает.
