После прибытия на планету-спутник и разгрузки драконов, экипажи и члены экспедиции отправились отдыхать. Не трудно догадаться, что отдых начался в одном из ближайших домов отдыха с принятия серьезной порции местного дурманящего напитка. Поляков с удовлетворением отметил, что на этой планете все-таки много родного и так ему знакомого. Памятуя свое обещание о том, что он «выкатит бухло» по поводу награждения, Поляков встал на входе в питейный зал и прикладывал к считывающему устройству свой коммуникатор при прохождении его товарищей по экспедиции. Толкотня и суета, вызванная этим необычный способом прохода в питейное заведение, не позволили ему сразу разобраться в том, что количество его друзей перевалило разумное количество. Только тогда, когда с его счета списали более 150 баллов, он спохватился и обнаружил, что под эту марку в зал прорвалось огромное количество лиц, абсолютно ему не знакомых, то есть, самых обычных халявщиков. Вежливо прекратив транжирить бюджет, Иван присоединился к друзьям и плотоядно посмотрел в сторону лестницы на второй этаж, с явно скучающим громилой внизу. Сидевший рядом Александр обнял его и рассмеялся, показывая рукой вглубь помещения. Поляков внимательно пригляделся и обнаружил, что в зале находятся довольно много представительниц прекрасной половины человечества. При этом, имелись как смешанные группы отдыхающих, так и к удивлению Полякова, три группы, целиком состоящие из девиц, находящихся в разных степенях опьянения.
Небольшая площадка в задней части зала явно предназначалась для разогревания гостей танцами. Вспоминая свое первое посещение такого вида заведения, Поляков отметил, что тогда сразу опрометчиво принял ударную дозу дурмана, а потом в коматозном состоянии прорвался на второй этаж. Покинул заведение в спешке. Теперь Иван решил не спешить и подробно познакомиться с обстановкой. Все женщины были одеты в одинаковые для этой планеты комбинезоны, слегка расстегнутые (или почти не застегнутые) — это в зависимости от степени опьянения и понятий о приличиях. Большинство носило короткие прически.
Поляков озадаченно отхлебнул из стакана и задумался. Опыта общения со слабой половиной человечества он имел не много. Ранний уход в армию и последующие годы войны явно не добавили знаний в этой области. Он не представлял себе, что необходимо делать в такой ситуации и это его начинало злить. Весело смеясь, Александр обратился к их компании.
— Уважаемые господа и товарищи! Посмотрите на этого представителя коммунистического общества и победившего в Великой войне народа. В прошлый раз, надравшись как самая последняя в деревне свинья, он, не на секунду не раздумывая, окунулся в омут разврата, придуманного капиталистами-эксплуататорами трудового народа, а именно, вкусил продажной любви, кстати, насколько я знаю, это явление общество трудящихся отрицает категорически. А теперь, он не может решиться пообщаться с нормальной девушкой, способной, кстати, не только похвалить любовника, что «спящие путаны» сделают в любом случае, но и размазать его об стол, если он не оправдал их надежд!
Сидящие за столом дружно грохнули хохотом. Как показалось Полякову, не только его друзья, но и весь зал дружно над ним потешался. Иван резко вскочил и поглядел на его уже бывших друзей самым презрительным взглядом, на который только оказался способен. У него внутри все кипело и взрывалось. Последствия дурмана исчезли как дым.
Поляков сделал шаг из-за стола, развернулся, и вдруг столкнулся с изящным комбинезоном, и которого шел такой тонкий и манящий запах, что Иван даже зажмурился. Из-за набыченной головы борца, шедшего на смертный бой за правое дело, его глаза находились на одном уровне с верхней застежкой комбинезона и взгляду приоткрылись такие милые формы девичьего тела, что Иван судорожно зажмурился. Поляков медленно и стараясь не дышать поднял глаза. Перед ним, приветливо улыбаясь, стояла невысокая и немного худощавая девочка (или все таки девушка!) с короткими черными волосами и огромными глазами. За ней, таинственно улыбаясь и обхватив руками девичью талию, стоял Епифаний.
— Вот Ксюша! Это и есть наш герой, я тебе только, что о нем рассказывал. — Указывая на Полякова рукой, радостно сообщил его товарищ.
Девушка взмахнула длинными ресницами и застенчиво протянула Полякову лапку, — Ксения Верхломчук.
— Иван, Васильевич, Поляков, — растерянно представился он, и замер, не зная, что делают в этих случаях.
Его бывшие друзья дружным хором приветствовали Ксюшу. Епифаний, демонстративно глядя на Полякова, усадил девушку на вдруг чудесным образом освободившееся место. Стрельцов чмокнул Ксюшу в щеку и опять развалился на своем стуле. Поведение сидящих за столом указывало, что девушку они давно и хорошо знают, а так же то, что, все без исключения, относятся к ней самым наилучшим образом.
Милая Ксюша, — обратился к девушке Стрельцов. — Мы как раз сейчас вспоминаем наши умопомрачительные подвиги во время последней экспедиции на Прифос для поимки драконов, и которые, будешь смеяться, действительно извергают пламя. Вот смотри, — Стрельцов продемонстрировал Ксюше кисть со следами воздействия пары капель кислоты. Кстати, а ты знаешь, что стоящий здесь Иван Поляков является истинным виновником всех сумасшедших событий, произошедших в последнее время!
Все опять посмотрели на стоящего столбом Полякова, готового провалиться сквозь землю. Обиделся, собрался уходить, а сейчас стоит столбом и слушает дифирамбы в свой адрес! Один из десантников бесцеремонно ухватил его за рукав и с силой усадил на очистившееся волшебным образом место рядом с Ксенией.
— Обижаться будешь после победы, — таинственно шепнул он ему на ухо и отодвинулся.
Стрельцов открыл рот, что бы продолжить свой рассказ о подвигах их экспедиции, но Ксения подскочила на месте и попросила разрешения пригласить подруг, иначе ей придется всю ночь пересказывать все то, что она сейчас услышит, а ей хочется выспаться. Все одобрительно зашумели. Ксения махнула рукой, и перекрикивая шум в заведении, пригласила еще трех девушек за их стол. В это время трое десантников быстро сориентировались и довольно бесцеремонно уплотнили два соседних столика, с отдыхавшими там интеллигентного вида юношами в голубых комбинезонах, естественно, забрав при этом один из столов и половину стульев. Причем, все это они совершили ни сколько не заботясь о мнении на этот счет сидящих на этих стульях. Громила у лестницы на второй этаж, внимательно наблюдавший за происходящим, сделал нерешительный шаг в их сторону, видимо предполагая, что такая рокировка обязательно вызовет, как минимум, мордобой. Этим радужные мечтам громилы не суждено было осуществиться. Все произошло мгновенно, и самое интересное, без каких либо видимых проявлений недовольства.
