Интенсивность человеческих взаимоотношений подчас достигает у Н. Гацунаева такого накала, что дальше, кажется, уже некуда. Это — предел возможного и даже предел вообразимого. Так формируется в повестях «Концерт для фортепьяно с оркестром», «Экспресс «Надежда», «Западня», «Пришельцы», «Не оброни яблоко» особая жанровая реальность, в условиях которой осуществимы — любые психологические допущения… Мелодрама с элементами фантастики — так обозначил бы я этот жанр. Или фантастика с элементами мелодрамы.
Мелодрама нередко трактуется в читательских высказываниях и оценках как «низкий» жанр, слезливый, сентиментальный и неправдивый. Но ведь такие предубеждения, как, впрочем, и любые другие, насквозь ошибочны. Мелодрама — это жанр эмоциональных гипербол. И, точно так же, как мы не можем считать гиперболу или метафору, или метонимию «плохим» приемом, мы не имеем ни морального, ни эстетического права относить мелодраму к «плохим» жанрам. Мелодраматическое произведение плохо, если оно плохо написано, если мелодраматизм возникает помимо воли автора вроде как в медицине лекарства дают нежелательные побочные эффекты а в материальной сфере появляются отходы производства.
У Н. Гацунаева мелодраматизм — запланированный. Это и есть как раз художественный эффект, коим автор намерен был воспользоваться. А в таком случае писателя, как и во всех других аналогичных случаях, допустимо судить лишь по его собственным законам. Ибо нельзя требовать, допустим от шашиста, чтобы он придерживался шахматных правил, а от парашютиста — сноровки, нужной ныряльщику.
Если приглядеться к тематике повестей, переспросить себя после прочтения очередной повести: «О чем она?» — основной мотив сборника обрисуется так: об ответственности человека перед близкими, перед друзьями, перед родиной, перед человечеством. Именно так, по нарастающей, развертываются на экране повести «Экспресс «Надежда» нравственные искания главного героя, которому автор предоставляет возможность сделать выбор между благополучным созерцательным покоем — и жертвой во имя чужого счастья — индивидуального, по первому взгляду, но — на поверку — общего.
В повести «Пришельцы» на весах научно-фантастической гипотезы сопоставляются различные подходы к иноземным цивилизациям, но — прежде всего — к земным ценностям и радостям. Гуманизм схватывается в суровом поединке с бездуховностью (который написан, как и должны писаться поединки в приключенческих произведениях: с подлинным драматизмом, с азартным чувством тайны, динамично и пружинисто.
Экологическая трагедия, разразившаяся в приаральском регионе нашла свое необычное отражение в повести «Западня». Гиперболизированный образ гибнущего моря, которое поднимается на свою защиту, думается, один из наиболее оригинальных и впечатляющих в книге.
Повести написаны легко (беллетристично — вот самая точная характеристика!) — и данная ее черта выглядит достоинством, преимуществом, покакое-где и кое-когда — не становится недостатком, просчетом. Ибо легкость способна быть маской легковесности.
Н. Гацунаев умело проводит сквозь хитросплетения образов важную для вещи в целом мысль. Хорош язык произведений (если оставить без внимания разные красивости). Стилистика остросюжетной прозы не переносит излишней метафоризации, она должна быть незаметной.
«Концерт для фортепьяно с оркестром» — повесть, обращенная к духовной жизни человека, читается с тем же напряженным интересом, что и предыдущая. Может быть, даже с большим, ибо главный ее герой Сандро Метревели — человек активного поступка.
Сандро во всех деталях его бытия и характера — главная авторская находка. Любопытны некоторые сюжетные решения научно-фантастического толка, связанные с фигурой Андрея Рудакова (аппарат, соединяющий одну психику с другой; психологические способы предвидения землетрясений).
«Не оброни яблоко» — заголовок афористичный, и, как всякий афоризм, применимый широко. Применим он и к самому рассказу. Талантливо написанный рассказ трогает своим лиризмом, точностью красок, проникновенностью интонации. Чтобы сохранить и подчеркнуть эти качества, чтоб «не обронить яблоко», читателю следовало бы, на мой взгляд, оставить без внимания некоторые художественно необоснованные претензии автора. Рассказ на притчу «не тянет». И, значит, не надо «читать» его как притчу, переоценивая многозначительность героев.
Почти все герои Николая Гацунаева — такие разные и непохожие — так или иначе связаны с Хивой, с Хорезмом, каждый из них на свой лад как бы исполняет вариации на некую близкую автору биографическую тему. Н. Гацунаев родился и вырос в Хиве, работал в Хорезмской области, отсюда его знание истории, культуры, быта, обычаев и традиций хорезмийцев, отсюда и его любовь к этому своеобразному краю, к его людям, любовь, которой согреты все его книги, начиная с поэтических сборников «Правота», «Алые облака», «Дэв-кала», «Город детства» и кончая вошедшими в данную книгу повестями.
А. ВУЛИС.
Мальчик (нем.)
Ребенок (нем.)
Возможно (нем.)
Я не хочу (нем.)
Поболтать (англ.)
Вы говорите по-английски? (англ.)
Самую малость (англ.)
Скажите, что это? (англ.)
Пища (англ.)
Понятно. Но что именно? (англ.)
Крыса, (англ.)
Кролик. Извините (англ.)
Вы уверены? (англ.)
Конечно. Не сомневайтесь (англ.)
Что я говорил? (нем.)
Добрый день (нем.), (англ.)
Узнать, кто есть кто. Самое время (англ.)
Факт тот, что… (англ.)
Доброе утро! (осет.)
Спасибо (итал.)
Город богатырей.
