Слава богам, имперский народ помаленьку цивилизуется, отбрасывает один за другим пережитки прошлого, избавляется от суеверий. Пятнадцать лет назад ведьмам вспарывали животы и сжигали живьем на кострах, а теперь ведьма — нормальная уважаемая профессия. Впрочем, женщин среди них немного, чаще эту профессию выбирают мужчины, а они никакие не ведьмы, а волшебники, а если говорить просторечно — колдуны. Но преследованиям они больше не подвергаются, в каждом городском конце у них своя гильдия, а в управе — особый советник по чародейству и волшебству. И вообще, мир стал добрее и терпимее. Если вспомнить, сколько разных меньшинств раньше преследовали: ведьм и колдунов, пидоров и гомосеков, абстрационистов и экспрессионистов… Дикие были люди, нецивилизованные и нетолерантные. Говорят, в других городах еще сохраняются пережитки прошлого, но это временно. Империя отстает от своей столицы всего лишь на несколько лет. Пройдет совсем немного времени, и по всей стране установится торжество прогресса, справедливости и терпимости. Если только к тому времени не произойдет конца света, ха-ха.
Господин Ион в конец света не верил, но допускал, что в народных опасениях есть рациональное зерно. Во-первых, магия не проверена временем, не изучена в достаточной степени, вдруг она таит жуткие сюрпризы? Помнится, один ученый поместил крыс в заколдованную клетку, а они как начали помирать одна за другой! Ион тогда разволновался, созвал комиссию, попросил Мюллера стать председателем. А в итоге получился пшик, Мюллер расспросил ученого, как тот ухаживал за крысами, и оказалось, что он кормил их каким-то негодным дерьмом, чуть ли не ядовитым, и не удивительно, что крысы дохли. Говорят, что когда Мюллер разобрался в этом деле, он сделал умное лицо и сказал:
— Пожалуй, в любом научном опыте нужно делать особую контрольную группу, которая будет во всем подобна основной группе, кроме сути опыта.
А потом подумал еще немного и добавил:
— Но в опыт по сифилису контрольную группу вводить не буду, а то рабов не напасешься.
Однако не будем отвлекаться на байки, вернемся к основному рассуждению. Помимо непроверенности магии временем, против нее есть еще одно соображение. С тех пор, как император снял запрет с магических практик, в столице сильно выросло количество сумасшедших. Не сказать, что они кишмя кишат, но разница заметна, каждый день встречаешь двух-трех. И это только те, чье безумие очевидно, а сколько скрытых случаев? Ион в прошлом месяце приказал десяти клеркам выйти на улицу, задавать прохожим вопросы и подсчитывать тех, в ответах которых есть признаки безумия. И оказалось, что сумасшедших в Палеополисе неожиданно много, едва ли не каждый сотый житель чокнулся. Никто, конечно, не говорит, что причина безумия кроется конкретно в колдовских практиках, это доказывать надо, но все равно как-то страшновато становится. Особенно когда попадется на глаза совсем конкретный отморозок… вон типа того например! Идет такой важный, серьезный, прохожие только успевают шарахаться. О чем он думал, когда красил штаны в такой цвет? И где такую краску нашел, она, должно быть, дорогая безумно… Можно подойти и спросить, безумцы — они не тупые, они чокнутые, это другое, на простые бытовые вопросы они обычно адекватно отвечают. Но лучше не подходить. А то померещится что-нибудь, как начнет руками размахивать, огрести — только так. Опасным он не выглядит, но все же… Может, лучше на другую сторону перейти? Нет, слишком много чести для придурка.
Сумасшедший приблизился, и Ион понял, что недооценил степень его безумия. Он мало того что покрасил штаны в небесно-голубой цвет, так еще прошил их суровыми нитками, какими моряки прошивают паруса, украсил соединения швов бронзовыми заклепками, а что с туфлями сотворил — вообще уму непостижимо! И где он только нашел такие пигменты, тут краски на десять золотых, не меньше… Странно, что издали не разглядел, сдает зрение, надо при случае спросить Мюллера, не придумал ли тот лекарство от близорукости. Или хотя бы механическое устройство наподобие костылей, но не для ходьбы, а для зрения. Если, например, взять две лупы для чтения и как-нибудь установить каждую перед глазом… Ион однажды попробовал, но видно стало только хуже. Но если установить их как-нибудь иначе, под другим углом, например, или взять какие-нибудь необычные лупы…
Ох! Все-таки стоило перейти на другую сторону. А еще лучше не ходить пешком, а потребовать лошадь, ничего, что идти всего полмили, сказал бы, что не хочу авторитет ронять, ни кто бы и слова поперек не сказал. А теперь объясняйся с этим козлом…
Безумец улыбнулся до ушей и сказал:
— Здравствуйте!
И вытянул перед собой руку, как бы собрался ухватить Иона за что-то невидимое. Намекает на гипертрофированность мужского достоинства собеседника? Если так, то очень затейливая мания, Мюллеру будет интересно…
— Здравствуйте, — отозвался Ион.
— Мой телефон не работает, — сообщил безумец.
— Бывает, — кивнул Ион.
Большинство знахарей-психиатров склоняются к тому, что когда ведешь с сумасшедшим бытовой разговор, и собеседник говорит странное, лучше не противоречить. Это не такое жесткое правило, как не гладить бешеную собаку, если его нарушишь и заспоришь с сумасшедшим, ничего страшного, скорее всего, не произойдет. Но есть небольшой риск, что случайно ткнешь его словом точно в манию, и тогда чинная беседа мгновенно перетекает в безобразную перебранку, а то и в драку. По жизни так редко бывает, но иногда все же случается.
— Товарищ, посмотрите, пожалуйста! — воскликнул безумец. — Вот, глядите!
И вытащил из кармана своих голубых штанов нечто похожее на телефон. Но это был не телефон. Телефон — просто кусок камня, чаще всего полудрагоценного, с наложенным заклинанием. А безумец держал в руке что-то совсем нелепое, не то деревяшку, не то стекло разрисованное, не то смолу застывшую, и вдруг этот нелепый предмет осветился изнутри колдовским светом и отобразил на своей поверхности…
Ион зажмурился и помотал головой, отгоняя наваждение. Затем открыл глаза. Наваждение не исчезло.
— Зачем вы так делаете? — спросил безумец Иона. — Только не убегайте! Кого я ни спрашиваю, все убегают и никто ничего не объясняет! Почему никто не хочет со мной говорить?
Он протянул руку, намереваясь ухватить Иона за рукав, Ион увернулся. Но убегать не стал, ему пришла в голову лучшая идея.
— Пойдемте, товарищ, — сказал Ион. — Я знаю место, где вам все разъяснят.
— А меня выслушают? — настороженно спросил безумец.
— Внимательнейшим образом, — заверил его Ион. — Пойдемте.
