Впрочем, Толика волновал вовсе не внешний вид вошедшего.
— Вы Основатель? — встав с кресла, резко спросил он у мужчины, сделав ударение на последнем слове.
— Ну… Скажем так: я пришел от него. — Субъект почесал подбородок и поставил авоську на стол. Кивнул на недопитое пиво: — Не угостите? Я вообще-то не пью, это грех, просто в горле пересохло…
Толик протянул бутылку. Субъект жадно припал к горлышку и в два глотка расправился с остатками пива. Затем довольно крякнул, поставил бутылку на пол и присел на музейный стул, стоявший в кабинете в качестве декорации.
Да, вполне логично. Основатель не может посетить сразу двенадцать мест. Вот и прислал гонца. Пока непонятно для чего. Возможно, уточнить условия задачи или объяснить, как пользоваться дверью. Пошаговая инструкция.
Сисадмин заметно растерялся. Он просто не представлял, с чего начать разговор. И как себя вести в подобной несколько необычной ситуации. Беседовать лицом к лицу с посланником Бога ему за свою тридцатилетнюю жизнь пока не доводилось.
Впрочем, посланник начал первым:
— Вы знаете, что завтра наступит конец света?
— Ну… В общем… предполагаю, — уклончиво ответил Толик. — Если Основатель не гонит.
— Основатель говорит только истину. А вы готовы к нему?
— К чему?
— К апокалипсису.
— Ну, специально я, конечно, не готовился, — Толик окончательно растерялся, — да и не успел бы… Но… Основатель, кажется, дал шанс на спасение.
— Да! — заметно обрадовался гонец. — Именно! Но шанс не для всех!
— Это я понял… Но почему именно нам?
— Потому что мы любим его, Основателя. Вы ведь любите его?
— Ну не знаю… Мы переписывались иногда… Спорили. Если я буду любить всех, с кем переписываюсь… С ума сойду, наверно.
— Во-первых, он не все, — с легкой обидой произнес посланник, — только благодаря ему существует жизнь… Вас как звать?
— Толиком… Анатолием.
— Очень приятно. — Гость не назвал свое имя. — Видите ли, Толя, он жизнедатель. Он желает, чтобы Землю населяли счастливые люди, которые бы никогда не болели и не страдали. Замысел его прекрасен. Но что происходит сегодня? В мире царят преступность, войны, терроризм. Голод. Люди любят деньги, удовольствия, но не любят его. Замечаешь ли ты таких людей в своем окружении? Признайся, что да… И в результате наступают последние дни. Ты чувствуешь их приближение?
— Из-за кризиса, что ли? Ну, зарплату нам, конечно, урезали, но, говорят, это ж временно…
— Нет. Последние дни уже наступили, завтра миру конец. Но ты верно сказал — у нас есть шанс. Подожди…
Посланник порылся в авоське и выудил пеструю брошюру. На обложке четыре улыбающихся человека — мужчина, женщина и мальчик с девочкой — стояли в обнимку на фоне экзотических зарослей, переходящих в величественный пейзаж. По всей видимости, семья, хотя мальчик, в отличие от остальных, был негром. Из зарослей выглядывал такой же улыбчивый лев, а на лужайке мирно паслись антилопы.
— Вот послушай… — Посланник развернул книжицу и, прищурив глаза, зачитал: — И сказал Иисус: «Наблюдайте собой, чтобы ваши сердца никогда не отягощались перееданием, пьянством, развратом и житейскими заботами и чтобы тот день не застал вас внезапно, как ловушка. Ибо он найдет на всех живущих по всему лицу земли…»
— Ну-ка дайте-ка. — Толик, протянул руку за брошюрой.
— Пожалуйста. Можешь сам убедиться. — Посланник трепетно вручил книжицу.
«”Чему учит Библия”, — прочитал сисадмин. — Made in…»
Блин, это ж обычный сектант! Конец света, вечная жизнь в раю… Всех достали. Поэтому и баламутят по ночам, чтобы днем в глаз не получить. Надо ж как ему подфартило…
Толик перевел дух. Хотя переводить рано. Ладно этот чудик, но дверь-то — вон она! Ждет. И Основатель тоже ждет…
Посланник продолжал что-то бубнить про райскую жизнь, но сисадмин не слушал его. «Вы можете отправиться в любое место человеческой истории… Когда вернетесь, здесь все еще будет ночь Накануне».
Отправиться, конечно, можно. Но хорошо бы на ком-нибудь проверить, вернешься ли обратно. А то останешься в истории насовсем… Но на ком проверить?
Так вот же… Сидит напротив. Пускай сходит на разведку. Если вернется живым-здоровым, тогда уж и я…
— Послушайте… — Сисадмин прервал сектанта, когда тот самозабвенно доказывал, что отдать жизнь за Бога это совсем не страшно. — Вы действительно думаете то, что говорите?
— А как же иначе? Лукавство — козни Сатаны! Я вам сейчас прочитаю…
— Не надо, не надо, — остановил его Толик, поднявшись с кресла. — То есть, если бы Иисус велел вам пойти на смерть, вы бы пошли?
— Конечно! Ради Царствия Небесного. Ведь в Библии сказано…
— Хорошо, хорошо, я сам потом прочитаю… А вы хотели бы его увидеть, ну, скажем так, живьем? Прямо сейчас?
— Но это, к сожалению, невозможно. Иисус был распят две тысячи лет назад.
— Да, я помню… Я вас не спрашиваю, возможно это или нет. Я спрашиваю — не хотели бы?
— Ну, — опять почесал подбородок посланник, — не откажусь…
— Что ж, отлично… Идите сюда.
Толик взял слегка растерявшегося сектанта под локоть и подвел к появившейся двери.
— Значит, так… Повторяйте вслух: «Я хочу увидеть Иисуса и готов отдать за него жизнь, если потребуется».
Вторую часть предложения сисадмин произнес для очистки совести. Кто его знает, что там за дверью? Вдруг человек погибнет? А раз он сам желает — это не грех.
— Быстрее, быстрее…
— Я хочу увидеть Иисуса и готов отдать за него жизнь, если потребуется.
Толик резко рванул дверную ручку на себя, схватил мужичка за шиворот и толкнул вперед, после чего захлопнул дверь и вернулся к компьютеру. Оставалось ждать и надеяться, что товарища не кинут на съедение львам в Колизее или не распнут на кресте.
Ждать пришлось долго. Неизвестно, сколько времени сектант провел в той реальности, но здесь прошло четыре с небольшим часа. Толик уже начал нервничать и прикидывать, что делать. Не милицию же вызывать! Попытался повернуть дверную ручку, но она не поддалась, видимо, система рассчитана на одного человека. Может, написать Основателю, что вышло недоразумение? Но ничего, кроме откупоривания очередной бутылки пива, Толик делать не стал.
Когда нервное напряжение достигло высшей точки, дверь наконец распахнулась, и ночной гость в прямом смысле рухнул к ногам сисадмина. Толик вскочил с кресла и перевернул мужика лицом вверх. В нос ударил мощнейший выхлоп алкоголя, разбавленный ароматом дорогих духов. Щеки сектанта украшали следы ярко-красной губной помады. В правой руке он сжимал ажурный дамский чулок. Ширинка на джинсах была расстегнута, полосатые трусы застряли в молнии.
