– И когда это произойдет? – спросил Рост, решив, что любые, даже вот такие глуповатые вопросы сейчас не могут быть лишними.
– Не скоро, по вашим меркам. Мы, – Никола слегка щелкнул в динамике, – можем расти и развиваться в срок до двадцати тысяч лет, а живем… Если нас не убивают, мы вообще не умираем. – Это что же получается, мы должны будем защищать твое зерно двадцать тысяч лет, прежде чем получим реальные результаты и действенную помощь?
– Долгое восхождение во взрослое состояние в данном случае неприемлемо, – отозвался Никола. – Я заложил в свое зерно программу очень быстрого развития. Но насколько оно будет быстрым, ответить не могу. Признаюсь только, я сделал все что мог, что было в моих силах.
– А знает и умеет он немало, – добавил Докай.
– Так, – Рост думал. Его способность предвидеть будущее подсказывала ему, что это очень опасно, что теперь, когда у пурпурных будет представление, во что может превратиться человечество в реальном союзе с такими, как Никола, война пойдет уже не для того, чтобы тупо воровать металл с вагоноремонтного завода или захватывать рабов, которые им едва ли нужны. Их целью будет уничтожение, причем не из-за чьих-то амбиций или из-за чегетазурской привычки к главенствованию в той области сферы, в которую волей случая попал Боловск, а всерьез, по системным, самым высоким требованиям, по условиям их выживания.
Но с другой стороны, получить мощного союзника, возможно, будущее убежище, если что-то пойдет не так, создать систему, работающую на оборону, возможно, дающую несравненные преимущества во всем, чего люди когда-либо тут, в Полдневье, сумеют добиться, – это тоже было серьезным аргументом.
Рост вдруг ощутил тайную, но весьма явственную неприязнь к этому живому городу из металла, к этому Николе или как его там… Он подставлял человечество, причем очень небрежно, зная, что людям некуда деться, кроме как согласиться. И подстава эта могла оказаться очень опасной, без малейших шансов на выживание всего, что Ростик любил, чему он привык радоваться. Он вздохнул.
– Хорошо, давайте для начала найдем те поля скрытого, как вы говорите, пространства, где складируются полумертвые чегетазуры. Как вы можете мне в этом помочь?
Сейчас же на экране бессмысленное мельтешение самых разных расцветок и форм сменилось… почти на ту же картинку, которую Рост когда-то, много месяцев назад видел в магическом экране чудесной машины Фиската. Это было то же самое место, с чего он тогда начал свой необъяснимый, прекрасный полет. Хотя что-то в ней было не так, что-то отсутствовало.
– Смотри, – мягко проговорил Докай. Все-таки не удержался, видимо, Никола покинул их, уже не участвовал в их… тренинге, и добавил: – Все-таки, друг-Рост, я учил тебя неплохо и многое успел в тебя заложить.
– Друг-Докай, займемся делом, – попросил Ростик очень вежливо.
– Да, – обреченно вздохнул Докай. – Что в этой картинке напоминает тебе то, что ты видел тогда, и что тут неправильно? Не спеши, думай тщательно, я тебе помогу. И вспоминай подробно, вплоть до цвета почвы, до теней от кустов или деревьев.
Табаск подошел, одним движением мордочки согнал обеих своих подруг, улегся у Роста на шее и успокоился. А Ростик принялся вспоминать. Почему-то сейчас это ему казалось вполне возможным – вспомнить то, что он видел тогда. С помощью кесен-анд'фы и Докая, разумеется. А может быть, и с тайной, но действенной помощью Николы. Уж лучше его величать по-русски, мельком подумал Ростик, не так страшно влезать в эту кашу… Или во что он там в действительности вляпывается?
Рост и пернатый сидели вдвоем под очень пышным кустом, который почему-то образовался прямо тут, чуть ли не в центре металлогорода. Шипирик хмурился и довольно озабоченно поглядывал на происходящее, а Роста это почти не интересовало.
Консультации с Николой, если это так можно было назвать, привели его в редкостное для него состояние расслабленности, покоя и благодушия. Он даже почему-то вспоминал фразу, которая всегда казалась ему странной, – «тих, как день ненастный»… Там дальше еще было что-то про печаль. Ненастье он привык воспринимать совсем не как «тихость», но вот оказалось, что великий поэт был прав.
– Все довольно просто, – сказал Ростик после паузы. – Чегетазуры потому и посадили меня рисовать те дурацкие карты и якобы разрабатывать наступательные действия против восхунов, которые были им совершенно ни к чему, чтобы понять, что же я видел в их компьютере.
– В чем? – не понял Шипирик.
– Так машинку Фиската назвал Никола, – Рост пожал плечами, – наверное, ему виднее, он в этом больше смыслит. Вот что меня удивляет, – он понимал, что этого его заявления Шипирик не поймет, но поделиться идеей очень хотелось, – как менгиры до такого изобретения додумались? Та машинка им же совсем не нужна, у них другие параметры мироощущения… – Помолчал. – Наверное, срисовали эту идею у Николы или у кого-то вроде него.
Пернатый покрутил головой, он действительно ничего уже не понимал. Но Рост безжалостно добавил:
– А может, они просто проверяли, способен ли я видеть те закрытые пространства, где они устроили склады омертвевших чегетазуров. Значит, и поставили ее сознательно, чтобы меня оттестировать. Значит, и карту склада менгиров могли подсунуть фальшивую, ненастоящую, чтобы я приволок сюда дезу, а не подлинное расположение тех полей. Если даже способен был усвоить эту информацию.
– И как оказалось, – спросил Шипирик, – способен?
– Не-а, – ровно отозвался Рост. – Не очень даже понимаю, как это возможно – оказаться в других измерениях и освоить иные пространства. Тут еще один вопрос – пурпурные почти такие же, как мы, люди, а вот ведь ходят туда и обратно, и даже не очень сложно у них это получается… Не понимаю и не уверен, что когда-нибудь пойму.
Пернатый привстал, но сидеть в тенечке было очень приятно, поэтому он снова присел, как курица, на ноги, или, если не быть расистом, на корточки.
– Что же из этого выходит? – в голосе его звучала безнадега.
– Может, когда-нибудь найдем туда ход, и тогда мы тоже… Нет, это вряд ли, нет у нас таких средств и, скорее всего, никогда не будет.
Около ракеты, в которую грузили какую-то довольно сложную деревянную конструкцию, появилось десятка два тех самых медуз, которых Рост встречал в городе и раньше, но с которыми познакомиться так и не сумел. В сторонке от них, явно опасаясь чего-то, стояли три Докая. Эти тихонько между собой переговаривались, хотя один из них явно менталил, не раскрывая рта. Рост попробовал было уловить его сообщения, но не сумел: или Докай использовал какую-то недоступную человеку частоту, или закрывал свои мысли от прослушивания. Что тоже было непонятно, потому что на силу сигнала действовало только расстояние, а на сотне метров Рост мог бы улавливать даже ментальный шепот.
