— Кто они? — спросил он, глядя ей в глаза, и Геля поникла под его взглядом.
— Я не знаю… — всхлипнула она, уткнувшись лицом в его рубашку, — Я всегда знала, кто это звонит, еще за несколько минут до того, как оживет телефон! А сейчас — не знаю! Не знаю, но чувствую, что ничего хорошего этот звонок не принесет.
Телефон надрывался длинными мелодичными трелями.
Старик на улице поднял руку и помахал ему рукой. Именно ему — в этом Сергей не сомневался.
— Геля, выгляни, пожалуйста, на улицу… — попросил он, — Посмотри на море.
Ее взгляд скользнул по парапету набережной и сместился на воду, даже на долю секунды не задержавшись на двухметровом старике, стоявшем неподалеку. Геля не видела его, и Сергей догадывался, почему. Первородный не хотел этого, и поспорить с этим желанием не могли даже Гелины способности. И отчего-то он чувствовал также, что сейчас она не может проникнуть в его мысли. Не может увидеть старика его глазами… Так хотел Первородный, и его желание было законом.
«Я же сказал, что не враг вам обоим» — припомнились Сергею слова гиганта. В них хотелось верить, и он верил. Верил в то, что существо добровольно вставшее на стражу мира, не замышляет зла ни против него, ни против Гели. А значит, раз Первородный не хочет, чтобы Геля знала о его присутствии, значит так тому и быть.
Телефон продолжал звонить…
— Я возьму, — сказал Сергей, мягко отстраняя Гелю, — Вот увидишь, ничего страшного не произойдет.
Трубка уютно устроилась в руке, и телефон послушно смолк.
— Да… — сказал Сергей, стараясь оставаться спокойным. Сейчас Геля не могла читать его мысли, но все также могла видеть его глаза.
— Здравствуй, Холод! — раздался в трубке басовитый голос генерала Матвеева, — Как живешь — поживаешь?
— Вашими молитвами… — только оставаться спокойным. Ничего особенного не произошло.
— Позволь, я не буду ходить вокруг да около… Ты нам нужен, Холод.
— В качестве кого?
— В качестве Мокса Фалдера из «Секретных материалов». Ты, ведь, у нас специалист по монстрам… Окажи своей стране услугу, съезди в небольшую командировочку, а?
— Я в отставке, Павел Саныч, если вы помните.
— Помню, Холод, помню… Потому-то и не приказываю, а прошу. Только знай еще, что твои ребята, ну, те, с кем ты сюда, в Новосибирск приехал, уже там… Вникают в ситуацию.
— В какую ситуацию?
Взгляд Гели стал умоляющим… Она была бледнее белого, и мелко дрожала всем телом.
— Ну, не буду же я тебе говорить по телефону? Приезжай, обсудим.
— Тогда я, пожалуй, откажусь…
В глазах Гели появилась надежда.
— А ты не изменился, Холод… — почти уважительно произнес генерал, — Ладно, слушай. На одном острове за ночь не стало целой воинской части. Кто-то напал на нее… Судя по отметинам на теле жертв — какие-то звери, при чем не малого размера.
— Выжившие есть?
— Ни одного.
— Следы зубов этих существ соответствуют…
— Нет, это не твои старые знакомые. Зубы расположены совершенно иначе. Да и вообще, твари эти гораздо крупнее. ГОРАЗДО крупнее!
— Тогда зачем нужен я?
— Ты уже имел дело с чудовищами здесь. Думаю, что справишься и там. Холод, я тебя как человека прошу, хотя бы съезди, принюхайся! У тебя интуиция как у таракана — тапок за версту чуешь. Даже сейчас минуты две к телефону не подходил, ведь сознайся, знал же, что я звоню?
— Знал…
— К тому же, и места для тебя знакомые. Я тут сверялся с твоим личным делом, ты как раз в той части базировался, когда имел дело с одной подводной лодкой, по ошибке заплывшей в наши края…
В глазах Гели застыло отчаяние, и Сергей чувствовал, что оно отражается и в его глазах.
— У меня есть время на размышления?
— Могу дать час, не больше. Ты, ведь, все понимаешь, Холод, действовать нужно быстро, по горячим следам. Если ты согласишься — тебя на «Сухаре» перебросят на Сахалин… Моргнуть не успеешь!
— Дайте мне этот час… Я подумаю…
Сергей записал продиктованный Матвеевым номер телефона, и положил трубку, безвольно упавшую на аппарат.
«Стеганос». Подводная лодка, полная мертвецов.
«Сущность там людская» — говорил Первородный. Так он определял Порождающее. То, что вода смывает с людей. Унося течением.
«А там, в яме этой, которую вы тут по глупости своей Морем зовете, все это и оседает». Дно Обского моря — искусственный фильтр, не позволяющий Порождающему унестись дальше по Оби, чтобы вместе с ней влиться в Северный Ледовитый океан.
А что, если бы не было Обского моря? Этой ямы, созданной человеком… Что стало бы с Порождающим, влекомым течением? Оно впало бы в океан, и рано или поздно… Равно или поздно оно все равно бы остановило свое движение, осев в какой-нибудь впадине.
Порождающее, способное помочь жителям иного мира найти дорогу в этом.
«А ты что думаешь, токмо мои кости Порождающее облегло? Нет, дорогой, костей много, и все разные. Не все только дорогу обратно находят… Я, вот, нашел.»
Кто еще мог найти дорогу в этот мир?
Кто угодно! И если в Обском море этим кем-то стал Первородный — Большой Бог Буранников, ставший стражем и хозяином этого края, то там, в Татарском проливе… Там, где вода смывала реки зла с «Морских дьяволов», оставивших экипаж «Стеганоса» задыхаться на глубине полусотни метров, и впитывала миллионы проклятий, исходящих из гибнущего подводного корабля.
Не зря считается, что проклятие человека, умершего в агонии, имеет страшную силу… Оно становиться частью Порождающего!
А где еще, в каких частях Земли, таится под водой слой тщательно перемешанного добра и зла?
— Кто это был? — дрожащим голосом спросила Геля.
— Матвеев… — неохотно ответил Сергей, — Просит меня съездить в одно место, выяснить кое-что.
— Опять буранники?
— Нет, кто-то другой.
Старик за окном призывно махал рукой, а увидев, что сумел привлечь внимание Сергей, изобразил, как прикладывает к уху телефонную трубку.
«Звони генералу! Соглашайся! Это нужно! Это важно! Иначе нельзя!»
— И ты согласился?
— Он дал мне час на размышление, — не сводя взгляда с Первородного, ответил Сергей.
Солдат всегда остается солдатом.
Эта игра была единственной игрой, в которой не было пешек. Не было даже ферзей… Фигуры смешались, потому что их было слишком много. Играли все!
«Это нужно! Это важно! Иначе нельзя!»
— И что ты ему ответишь? — спросила Геля…
— Я еще не решил…
«Иначе нельзя!»
Февраль 2005 — февраль 2006
