Олег Кулагин - Звезды в кармане

– Красиво, – вздохнула Илга, – Как у нас дома…

А у меня вырвалось:

– Такое впечатление, что хозяева отошли совсем ненадолго!

– Вот вернутся и надают нам по шее… – поёжился Лубенчиков.

– Увы, – вздохнул Китс, – Хозяев я здесь не встречал… И к сожалению, не весь Город так хорошо сохранился…

Через полчаса мы опять оказались в урбанизированном ландшафте. Не таком прилизанном, как раньше. Кое-где по стенам домов змеились трещины. А сквозь расколотые дорожные плиты поднималась трава.

– Вот это уже что-то родное, – шепнул мне Васька, – Ещё бы пивной киоск вон там на углу… И…

Он вдруг осёкся и яростно затормошил моё плечо:

– Смотри, Лёха! Смотри!!!

Я повернул голову, но ничего особенного не заметил. Обыкновенные криволинейные дома. Провал, заросший кустарником…

– Ты видел?! Видел?!

– А что я должен видеть? – удивлённо обернулся к Лубенчикову.

– Там, в переулке!!!

– Ну?

– Закусочная, Лёха, закусочная! Та, что на Пушкинской – рядом с трамвайной остановкой! Бинк, тормози! Разворачивай! Оглох, волосатое отродье?!

– Ты спятил, голокожий?

– Сам ты спятил! – рявкнул Васька и попытался прыгнуть с грависа. К счастью, я был уже начеку.

– Лёха, ты не веришь?! Пойдём вместе!

– Осторожнее, молодые люди… – заговорил Китс.

– Не лезьте, доктор!

– Иллюзии бывают убедительными. Даже слишком.

– Фигня! Я ж своими глазами…

– Да-да… Но любоваться лучше издалека.

– Это почему? – злится Васька, – Вблизи это не так красиво выглядит?

– Красиво… Но те, кто туда идут – больше не возвращаются.

– То есть? – шмыгнул носом Лубенчиков, – Вообще не…?

– Вообще.

Васька заскрежетал зубами. Дёрнулся, так, что наш гравис подпрыгнул:

– И это вы называете интересным местом, доктор?! Да это – самая подлая «подстава» на свете! И Предтечи – ваши…! – я торопливо зажал ему рот ладонью. Вдруг, здесь и по-русски понимают?

– В молодости, мы все горячие, – тихо вздохнул Китс, – Но не надо обвинять хозяев, если вы без спросу шарите в их доме…

Улица упёрлась в развалины. Кругом – сплошной хаос опрокинутых стен, обрушившихся куполов.

– Грависы надо оставить, – приказал доктор, – Дальше – только пешком.

Странно. Интонации его изменились. Стали тверже. И даже осанка выпрямилась. Сейчас в нём – очень мало от «нищего с лицензией», которого пинали бандиты в Тиррахисе.

Мы окинули прощальным взглядом наших верных «стрекоз». И навьючились рюкзаками.

Доктор шёл впереди налегке. Иногда он застывал с поднятой рукой и вслушивался во что-то. Мы терпеливо ждали, не спорили. Васька тоже вёл себя тихо. Лишь как-то диковато озирался по сторонам. Мне стало его жаль.

– Васёк, глянь – закусочная!

– Где? – испуганно встрепенулся он.

– Проверка бдительности.

– Дурак ты, Лёха!

Ага, смотрит уже веселее!

Дорогу преградила длинная, широкая трещина. На дне её что-то ползло, светилось. Как поток раскалённой лавы. Хотя жара не было.

– Идём в обход! – сказал Китс.

– Тут же пустяк, – удивился Лубенчиков и подошёл ближе к краю, – Даже инвалид перескочит!

– Ну, если ты хочешь остаться инвалидом…

Ваську будто ветром сдуло от трещины.

С каждым шагом мы открывали для себя новое.

– Видите, паутинка? Как на солнце переливается… Просто, чудо! Нет, трогать не надо – оторвёт руку.

Ещё через пару метров:

– Фиолетый мох. Нигде, кроме Города не встречается. Запах – удивительный. И цветы так не пахнут… Чувствуете? Нет, подходить не стоит. Он плюётся кислотой.

Васька отшатывается и нервно хихикает.

– Тише– тише, молодой человек. Не наступите…

Лубенчиков замирает. А Китс указывает на грань каменной плиты, будто забрызганную чем-то серебристым:

– Мой любимый артефакт…

– Это что за дрянь? – хмурится Васька.

– Не ругайтесь, – Китс достаёт коробочку со шкалой, подносит ближе. Стрелка, как бешеная, прыгает к правому краю, – Видите? Жаль, прибор – кустарный…

– И что он показывает?

– Локальные нарушения связности континиума.

– То есть… – с умным видом бормочу я.

– Даже слабой флуктуации массы хватит для образования вихря в пространстве-времени.

– Доктор, мы – люди тёмные… – вздыхает Васька, – Если можно, как-то на пальцах…

– А чего непонятного? – хмыкает Бинк, – Любому, кто наступит на эту гадость – мало не покажется!

Все «феномены» мы обошли стороной. Ртутно-серебристые «лужицы» миновали без приключений. Перебрались через развалины и достигли подножия Башни Грёз.

Остановились.

– Давно я здесь не был, – тихо сказал Китс.

В окружности Башня – не больше десяти метров. А в высоту… По моему, она – выше облаков.

Но архитектурой нас теперь не удивишь.

Башня выглядит не очень новой. Её гладкая, будто из матового стекла поверхность – вся в тонкой сетке трещин.

Справа и слева от входа – прилепились клубки филетового «мха». От сильного аромата – мурашки по коже.

Доктор поднимает с земли камень. Швыряет в дверной проём и следит взглядом.

– Можно, – уверенно кивает. Один шаг и он – внутри.

Мы – за ним. Бр-р… Фиолетовые клубки вздрагивают, словно хотят дотянуться. Но мы уже по ту сторону!

Небольшая полукруглая комната. Тускло светятся стены. Впереди – стрельчатый силуэт. Дверь?

Васька двинулся прямиком туда.

– Нет, – сказал Китс, – Нам по лестнице.

– Все тысячу этажей? – округлил глаза Лубенчиков.

– Не преувеличивайте. Этажей здесь от силы пятьсот… Хотя, точной цифры не знает никто.

– Я и не хочу знать! Эта Сверхцивилизация не могла придумать лифта?!

– Думаю, раньше здесь был подъёмник. В любом случае, нам – на сотый… Если, конечно, нас пропустят.

Восхождение – древняя человеческая забава. Нам ещё повезло. Ступени не очень крутые. Лямки рюкзаков удобные. И всё таки, карабкаться с грузом – сомнительное удовольствие. Тем более, что перил здесь нет. Камешки из под ног срываются в лестничный проём и долго летят вниз…

Мы опять остановились на привал. Я уже сбился со счёта – кажется это шестидесятый этаж. Как две капли похожий на все предыдущие. Небольшая комната и четыре закрытые двери. Мы и не пытаемся их открывать. Китс запретил.

– Слушайте, а на фига мы всё это тащим? – смахивает пот Лубенчиков, – Продукты, палатки…

– Не говори глупостей, – кривится Бинк, – Мы взяли лишь самое необходимое…

– Протри мозги, волосатый! Нуль-портал выведет нас почти к Центральному Руднику? Ведь так, доктор? Одним махом – четыреста километров на север!

– Если в Башне ничего не изменилось.

– А что ей сделается… Илга, как там твоё сверх-чувство? Уже есть определённость? Наша цель близка?