— Чтобы не утратить психического равновесия, вам лучше было бы не смотреть, — заметил Хранитель ценза.
Двойник медленно вздохнул, отвернулся и стал застегивать рубашку. Сзади него, то усиливаясь, то ослабевая, продолжалось бормотание.
— Видите ли, — продолжал рокочущий, давящий голос, — дело не в том, что мы боимся оставить вам подарок, — дело в принципе. Ваша цивилизация не подготовлена для него. Вы должны это понять.
— Ну, конечно, — ответил лже-Вебер, завязывая красно-голубой галстук тети Мэгги.
Две половинки одного целого
Галактограмма космос-сержанта О-Дик-Ве, командира космического пограничного поста 1001625 в Штаб Галактической Патрульной Службы на Веге-21 сержанту Хой-Ве-Шальту. Особые отметки: передано как частное сообщение и оплачено по обычному сверхкосмическолу тарифу.)
Мой дорогой Хой!
Прости, что вынужден снова тебя беспокоить, но, дорогой мой, я попал в переплет. Речь идет не о каком-либо конкретном проступке с моей стороны — я просто не сумел принять правильное решение. Предчувствую, что Старик пришьет мне явное нарушение должностных обязанностей. Но так как я уверен, что у него самого голова кругом пойдет, стоит только прибыть заключенным, которых я посылаю малой световой скоростью (я уже вижу, как у него отвисает челюсть и трясется дюжина подбородков), я не оставляю надежды на то, что ты успеешь посоветоваться с лучшими законниками в Штабе и выработать какой-нибудь план действий. Любой приемлемый план. Может быть, тогда Старик простит мне, что я обрушил ему на голову свои собственные проблемы.
И все же я не могу отделаться от мысли, что Главный Штаб сядет с этим делом в еще большую лужу, чем я и мои подчиненные, после чего Старик непременно вспомнит, что произошло прошлый раз на посту 1001625 космической патрульной службы — и тогда, Хой, боюсь, что у тебя будет одним споро-кузеном меньше.
Надеюсь, ты правильно поймешь меня, но все это — дело довольно грязное. Грязнее некуда. Я хочу сказать, что оно непристойно в самом дурном смысле этого слова.
Как ты, без сомнения, догадался, каша заварилась на этой нудной и сырой третьей планете Сол, которую большинство ее обитателей называют Землей. Проклятые двуногие балаболки! Они доставляют мне больше бессонных ночей, чем все остальные разумные виды моего сектора, вместе взятые. Достаточно развитые в техническом отношении (земляне находятся на пятнадцатой ступени развития, то есть овладели техникой межпланетных путешествий), они, однако, на целое столетие отстали от сопутствующей этим достижениям ступени 15А — дружеские контакты с другими галактическими цивилизациями.
Вот почему у нас они числятся в статуте Секретного Наблюдения, а это значит, что мне приходится содержать на их планете штат в две сотни агентов, заключив их в нелепые и крайне неудобные футляры из, протоплазмы, дабы помешать этим тупицам покончить с собой, не дождавшись наступления золотого века духовного совершенства. И в довершение всех несчастий моя подопечная система состоит из девяти планет, так что я вынужден разместить свой Штаб не далее чем на планете, которая у них называется Плутон, то есть в месте, где зима еще кое-как терпима, зато летний зной просто невыносим. Поверь мне, Хой, существование космического сержанта далеко не «глур со скиббетсом», что бы по этому поводу ни думали там у вас, в тылу.
Должен, правда, оговориться, что на этот раз зачинщиками оказались не жители Сола-3. С тех пор как без всякого предупреждения, совершенно неожиданно для всех, двуногие додумались до расщепления ядра (что лично мне стоило одной лычки), я удвоил число своих секретных агентов на этой планете, строго-настрого приказав им немедленно докладывать о малейших проблесках технического прогресса на Земле. Уверен, что в дальнейшем землянам вряд ли удастся изобрести даже простейшую машину времени без моего ведома.
Нет, нет, на этот раз все началось на Руфе-6 — планете, которую ее аборигены называют Гтет. Загляни в свой атлас, Хой, и ты увидишь, что Руф-6 — желтый карлик средней величины, расположенный на краю Галактики. Эта незначительная планета лишь недавно добилась статута Девятнадцатой Ступени — первичного межпланетного гражданства.
Гтетанцы представляют собой амебоподобную расу; производящую светлый ашкебас, который они экспортируют на Руф-9 и 12. Они ужасные индивидуалисты и так до конца и не смогли адаптироваться в централизованном обществе. Несмотря на несколько веков существования в условиях высокоразвитой цивилизации, большинство гтетанцев воспринимают Закон скорее как хитроумную головоломку, а не как руководство к общепринятому образу жизни.
В соединении с моими двуногими землянами получается недурная смесь, не правда ли? Но продолжаю. На Гтете проживал некто Л'пэйр — самый наглый из правонарушителей всей планеты. Он совершил едва ли не все возможные у них преступления и нарушил чуть ли не все мыслимые запреты. Если учесть, что около четверти населения планеты регулярно попадает в исправительно-трудовые лагеря, безнаказанность Л'пэйра воспринималась его соплеменниками как явление уникальное. Недаром одна из поговорок гтетанцев гласит: «Ты похож на Л'пэйра — никогда не знаешь, где следует остановиться».
Однако настал момент, когда гтетанцы решили применить к наглецу силу. Он был арестован и обвинен в обувей сложности в 2342 нарушениях — на одно меньше, чем требовалось для признания его перманентным преступником, то есть для осуждения на пожизненное заключение. Он сделал героическую попытку порвать со светской жизнью и посвятить себя самосозерцанию и добрым делам, но, увы, решение пришло слишком поздно! Как он утверждал на предварительном следствии у меня в участке, его мысли, помимо воли, упорно возвращались к беззакониям, так и оставшимся несовершенными, и в мозгу зарождались все новые и новые преступные планы, которым не суждено было осуществиться.
И вот однажды совершенно случайно, в сущности даже не заметив этого, он совершил еще один тяжкий проступок. Он нарушил не только гражданский, но и моральный кодекс своей планеты. Преступление Л'пэйра было столь грязным и отвратительным, что все общество было охвачено негодованием.
Его поймали, когда он продавал подросткам-гтетанцам порнографические открытки.
Снисходительность к слабостям в своем роде знаменитости сменилась гневом и полнейшим презрением. Даже местная Ассоциация Закоренелых Неудачников отказала преступнику в сборе денег для взятия его на поруки. По мере приближения дня суда становилось все очевиднее, что на этот раз Л'пэйру не выкрутиться. Необходимо было бежать. Другого выхода не существовало.
