…Девушку он заметил скорее всего потому, что в его возрасте слишком трудно кэ заметить девушку. Что в ней его привлекло? Походка, гордо откинутая голова, летящая по плечам волна волос?
Когда она подошла совсем близко, он увидел на секунду ее лицо – чуть нахмуренные брови, пушок на верхней губе, широкие, почти монгольские скулы. Она не была даже красива, если исходить из привычных, набивших оскомину телереаловых стандартов, и вела себя странно, не так, как остальные женщины, приехавшие за покупками в столицу из провинциальных городков. Она что-то искала, слишком спешила и плохо знала дорогу. То и дело путалась, спрашивала о чем-то прохожих, опять сбивалась. Ненадолго забегала в магазины, скользила взглядом по полкам и, ничего не купив, вновь выходила на улицу.
Роман шел следом в отдалении, стараясь не привлекать ее внимания. Он не искал случайного скоротечного знакомства в этом городе. Просто шел следом, сам не зная зачем. Ему нравилось издали незаметно наблюдать за ней. Он видел как бы кусочек, крохотный фрагмент чужой жизни и с непонятной горечью думал о том, что все его предыдущие знакомства и встречи с женщинами были такими же фрагментарными, может, более длительными, и только. В конце концов он уходил или уезжали они. Каждый возвращался к своей жизни, к своим проблемам.
Первый раз надолго девушка остановилась у крупного магазина с образцами земного сельскохозяйственного оборудования. С точки зрения Романа, на витринах не было абсолютно ничего интересного. Два-три сельскохозяйственных робота, сменные навесные орудия, образцы семян, пакеты для гидропонных растворов – все это устарело на тысячу лет. Но этим упрямцам, этим ретроградам на новых мирах не нравилась пища, получаемая из синтезаторов. Они были гурманами и трудягами, они не жалели сил для того, чтобы выращивать натуральные продукты, и охотно покупали подобное оборудование. Неужели девушка принадлежала к одной из таких фермерских семей или даже общин? Он почувствовал разочарование, даже досаду на незнакомку, словно она была виновата в том, что не соответствовала придуманному им образу. Собственно, Роман и сам толком не знал, каков его идеал женщины. Смутно рисовался ему в мыслях некий противоречивый тип гордой и независимой принцессы, при этом слабой и беззащитной, нуждавшейся в его помощи и поддержке.
Никто в его помощи, увы, не нуждался. А те женщины, которых он знал, мало чем отличались от знакомых парней. Долгие годы эмансипации и равенства сделали свое дело. Женщина взвалила на свои плечи половину мужских обязанностей и потеряла в глазах Романа половину своего очарования… Домашний очаг, воспитание детей – все это отошло в романтическое прошлое. Детей воспитывали интернаты, и лишь на каникулах они появлялись дома.
Все эти мысли пронеслись в его голове, пока девушка что-то торопливо записывала на маленькой магнитной карточке. Он подумал, что если сейчас не подойдет к ней, воспользовавшись остановкой в ее стремительном движении, то второго такого случая может не представиться.
Среди различных миров Федерации существовало множество правил поведения в обществе. Не зная их, можно было попасть в глупейшее положение. Тем не менее на большинстве планет случайное знакомство на улице по обоюдному желанию давно уже не считалось зазорным. Преодолев удивившую его самого нерешительность, Роман сделал несколько шагов по направлению к витрине и остановился рядом с девушкой.
– Извините меня, пожалуйста, мне показалось, вы плохо ориентируетесь в городе. Не могу я чем-то помочь? Хотя, честно говоря, и сам не старожил…
Она даже головы не повернула, даже не взглянула на него, словно он был пустым местом. Его тщательно подготовленная фраза повисла в воздухе.
– Вы могли хотя бы ответить, я же к вам обратился…
Он чувствовал себя оскорбленным.
– Немедленно уходите, – коротко приказала девушка. – Сейчас сюда придут мои друзья. Они могут убить вас.
Роман натянуто рассмеялся, для простой шутки фраза звучала мрачновато.
– Они убивают всех ваших знакомых?
Впервые она взглянула на него, и Романа окатила холодная волна тревоги.
– Вы не похожи на полицейского агента, поэтому, прошу вас, уходите!
Плотная толпа, спешащих мимо витрины людей, разъединила их, и в это время кто-то позвал девушку. Когда Роману удалось вновь протиснуться к витрине, ее уже там не было. Воспользовавшись толчеей, она проскользнула к углу магазина, и он издали еще раз увидел ее светлый плащ.
Теперь она была не одна. Двое мужчин в коротких дождевых накидках стояли рядом с девушкой и внимательно вглядывались в толпу. Похоже, они кого-то искали… Ему вдруг показалось, что странное предупреч ждение могло быть вовсе не шуткой. Прежде чем он решил приблизиться, все трое исчезли, растворились в толпе. И Роман подумал, что, возможно, упустил шанс познакомиться с людьми, которые так интересовали Райкойа, Кто они? Террористы? Контрабандисты? Члены какой-то тайной секты? Теперь об этом можно было только гадать. В одном он не сомневался, это случайная встреча, короткое приключение, похожее на просвет в дождевых облаках, плотно затянувших небо Гридоса, вряд ли когда-нибудь повторится. Шанс был упущен безвозвратно; через час ему предстоял отъезд на остров Мортон.
Обшарпанный старый глайдер шипел и плевался перегретым паром. Его устаревший лет на двести двигатель на медленных нейтронах время от времени выбрасывал из реактивного сопла очередную порцию пара и надолго замолкал, набираясь сил для очередного плевка.
Судно двигалось рывками, словно его тянули лебедкой. На нижней палубе, защищенной прозрачной оболочкой от ядовитых брызг, почти не было пассажиров, и Роман, пробыв здесь с полчаса, поднялся наверх.
Низко над морем летели клочья белесых облаков. Бесконечный дождь несколько поутих под порывами свежего морского ветра. В портовом магазинчике Роман приобрел комплект местной непромокаемой одежды, и теперь ничем не отличался от дюжины других пассажиров, одетых в разноцветные дождевики, яркие краски которых словно бросали вызов тоскливому однообразию пейзажа.
Неожиданно из дождевой пелены надвинулась на корабль громада острова, сразу же закрывшая горизонт. Глайдер зашипел, сбрасывая скорость. «Мортон, – хрипло объявил судовой автомат. – Пассажиров, следующих до этого пункта, просят пройти в трапную рубку».
Роман оказался единственным пассажиром, выходящим на острове. Глайдер никто не встречал. Не видно было ни одного человека. Не было даже дежурного автомата. Судно, фыркнув своим изношенным двигателем, растворилось в пелене дождя, и Роман остался совершенно один на пустом пирсе.
