– Не передавал я ничего, – честно ответил Тихомир, – может, оно как-то само от меня изошло.
– Не думаю. Мы запустили отладку. В программе нет ошибок. Нет замкнутых циклов, она не виснет. То есть информация перерабатывается. Но мощности наших компьютеров не хватает. За двенадцать часов самый мощный компьютер, который есть у нас в республике, успел обработать только пол процента кода. С такими успехами…
– Ну так выйдите на международный уровень. Я слышал в мире полно супермега компьютеров, – предложил Тихомир.
– И сдать им всю ценную информацию? Начальство такого не допустит. А то, что информация ценна – несомненно. Только чтоб написать такую программу… Даже если собрать всех программистов с планеты… Я не знаю, сколько им пришлось бы её писать.
В голове довольно хмыкнула Синистра.
– Болеслав Андреевич, – усмехнулся Тихомир, – мой Вам совет. Продавайте эту программу. Вы представляете, сколько денег отвалит за неё ну, хотя бы Соединённые Штаты? Поверьте мне, никакой ценной информации там нет.
– Вы соображаете, что Вы говорите, Отношения Беларуси со Штатами практически враждебные. Чтоб продать информацию врагу!?
– Продавайте, – повторил Тихомир, – поверьте, они очень обрадуются вначале… и очень обломаются потом. Просто, как бы Вам это сказать… Около меня иногда появляется какое-то странное существо. Оно очень любит считать.
– Я не существо. Я программа! – гордо заявила Синистра.
– Так вот оно, – продолжил Тихомир, – очень любит шутки, и программа эта – шутка.
– Ничего себе шутка? Мы уже приняли решение ждать процесс обработки информации столько, сколько надо. Это же на год блокирует лучшую компьютерную технику в республике.
– Вот-вот. Так что продавайте. Пусть блокирует технику в штатах. Только сразу предупреждаю. После окончания обработки могут быть политические неувязочки. Хотя американцы скорее будут молчать, чем так позориться.
Раздался звук умирающего зомби. Звонила Алина.
– Вынужден закончить нашу беседу, Болеслав Андреевич, у меня второй звоночек, – Тихомир принял вызов.
– Привет, – послышался голос Алины, – с кем это ты болтаешь постоянно?
– С кем, с кем. Со следователем. Тебя я надеюсь, он не доставал?
– Нет, больше меня не трогали. Что у тебя слышно? Всё нормально?
Тихомир знал, что беседа прослушивается, и старался говорить так, чтобы его, кроме Алины, никто не понял.
– Ты знаешь, мне очень повезло. У железнодорожников явно какая-то ненормальная аллергия на свинец. Они от пуль буквально взрываются. А с пистолетом-автоматом разобрался. Да и Синистра целиться помогает. Тем не менее произошло что-то странное. Мгла сдвинулась с места. Она захватила деревню, в которую мы шли. Ярослава чуть не убилась, несёт какой-то бред про Солнечную систему, мол ей угрожает уничтожение. В общем, я окончательно запутался. Говорит, что всё из-за меня. Короче пока живой. Что у тебя?
– Алик что-то готовит. Я пытаюсь узнать, что, но ничего не выходит. Ты понимаешь, я не могу многого говорить. Плюс в квартире установлена прослушка. Им. Так что о наших разговорах и не только он в курсе.
– Когда всё закончиться, я что-нибудь сделаю. Обещаю.
– А если не получиться, развали к чертям эту Солнечную систему с этим дебильным социумом, – она пыталась шутить, поддержать Тихомира, но по интонации в голосе было понятно, что удаётся ей это с трудом.
– Пошли, – раздался голос Ярославы, – потом поболтаешь со своими соплеменниками, когда там окажешься.
Тихомир попрощался с Алиной и выключил телефон. Ярослава оставила людей внизу, решив, что их двоих вполне хватит для того, чтобы принести из деревни вакцину. Ёе пришлось нести на руках, пока они не долетели до уровня невесомости. Уже перед самым лесом Тихомир в нерешительности остановился. Он ещё помнил тот лес в после первой переброски. Но этот, по логике, свеженький и реагировать на движения должен быстрее. Он оставил Ярославу неподвижно висеть в воздухе, а сам начал аккуратно подлетать к ближайшему чёрному стволу. Интуиция ему не изменила. Ствол зашевелился и довольно быстро потянулся в его сторону. Меч легко разрезал в, почти метровую толщину, ствол, и отрубленная часть рассыпалась в мелкую пыль, зависшую в воздухе чёрным облаком. Аккуратно Тихомир начал уничтожать ветки и стволы, мешающие попасть в деревню. Скоро, однако, делать это стало слишком опасно. Всё вокруг было в чёрной пыли, которая существенно снижала видимость. Эх, сейчас бы хоть небольшой пылесос на меня напал, подумал Тихомир, всю бы, так сказать, облачность убрал. Как же. Они нападают тогда, когда меньше всего этого ожидаешь. Внезапно, краски сменились. Появились оттенки синего, а видимость существенно увеличилась. Ну конечно. Как он мог забыть про ночное зрение. А Синистра не забыла. Тихомир её даже не поблагодарил, поскольку ничего не успевал соображать среди атак чёрных стволов. Хорошо, что его реакции управлялись программой, сам бы оно ни за что в жизни не отмахался от этих стволов и веток. Он вернулся обратно. Ярослава неподвижно висела в воздухе и ждала его. Вместе они пролетели через пылевое облако к входу в деревню. Когда они вынырнули из пыли, глазам предстала жуткая картина. Мгла застала деревню во время схватки жителей с железнодорожниками, превратив всё это в чёрную застывшую скульптуру. Как видно, люди бы всё равно не отбили бы деревню. В этой застывшей картине железнодорожников было значительно больше, а пол был усеян лежащими, очевидно мёртвыми ещё до прихода Мглы, людьми. Тихомир с Ярославой старались держаться дальше от этих статуй. Тем не менее, и железнодорожники и люди реагировали на них. С какой-то неизвестной избирательностью, и совсем не важно было, были они раньше живыми или мёртвыми. Особенно жутко было, когда с земли поднялся «бывший» покойник с оторванной, вероятно, в бою с железнодорожниками, рукой. Меч Тихомира быстро реагировал на все атаки этих… существ. Удивительным было то, что кристаллические скульптуры помнили свои повадки. Люди отталкивались от земли, направляясь в сторону живых, а некоторые железнодорожники пытались метнуть шипы. По крайней мере, пытались перед этим дребезжать, но, видимо, понимая, что из такой атаки ничего не получиться, кидались «в рукопашную». Вакцина, по объяснениям Ярославы, находилась в пещере, той самой, где на полу находятся разноцветные линзы. В пещере никого не было, а линзы перестали быть разноцветными. Они почернели. Ярослава в нерешительности остановилась.
– Что случилось? – спросил Тихомир.
– Как я могла забыть, – обращаясь больше к себе, чем к нему, произнесла она, – Мгла затронула и инкубатор с бактериями. Они мертвы, и никакой вакцины теперь не будет. Через неделю, или около того, я снова превращусь в смертную.
